церкви, и даже кусочек, видимо, контрфорса. Обойдя этот кирпичный киль, Джеки увидел дощатые стены, образующие угол против того, таким образом замыкая эту благородную лачугу.
"Ты здесь? "
Джек поднялся по низкому крыльцу и постучался. Послышались неторопливые шаги внутри, и дверь открылась.
В проходе, из бытовой тьмы выглядывал простой на вид старик с седой бородой, но молодыми живыми глазами, одежда его не выделялась особой неряшливостью или грубостью, но в ней даже было что-то порядочное.
— Парень, — просто сочувственно глянул хозяин на гостя, — я буду молится за тебя.
— Не за этим…
— Что, прости? — спросил старик, и на мгновение Джеки показалось, что выражение его лица стало обычным, как у всех нормальных людей, и он посмотрел на него, как на дерьмо, это выразилось в глаза, так ясно, что читалось слишком легко… и всё тут же исчезло.
— Я пришёл не за этим. — Твердо произнес.
— Тебя мучает проблема?
— Да… — Джек потупил взор в обувь.
— Что тебя тревожит, сын мой?
— Меня обидели.
— Прости этого человека. Найди в себе силы.
— Я даже не знаю, как она выглядит… — сказал, и сразу же прикусил чуть язык, уж точно Джек не хотел этого говорить, не так подробно и открыто, и не так сразу.
— Я знаю.
Джек поднялся глаза.
Святой глядел на него взглядом непроникающим внутрь, но оставшимся у порога души, понимающим тем не менее всё, что мог бы за ним отыскать и вскрыть. Человек принял вид абсолютного всезнания.
"Может он действительно святой? "
— Ты даже не успел подставить вторую щёку. Да, неприятно быть побитым у цветочного ларька, но иногда нужно находить в себе силы прощать и не такое, сын мой.
— Простите, отец.
Стыд пульсировал волнами в груди. Рождённый не совестью, а сомнением.
"Зачем ты пришел к нему, он тебе не поможет… посмотри на него! "
— Да?
— Я…
Но Джек не продолжил фразу, опустил голову и в спешке зашагал прочь.
Святой ещё окрикнул его:
— С богом!
И развернутся хотелось бы меньше всего.
Жизнь текла размеренно. И на время ужас был похоронен во времени.
Лопата служила добрую службу Джеки. Тот рыл котлован, решили строить новый жилой дом, для этого снесли много лачуг, в одной из них он жил, но это ничего, тоже пройдет. Тем более, что он её снимал, а хозяином был кто-то другой, кто горько плачет теперь по родной хибаре, что своими руками…
Джеки спал в бараке с остальными. Первый день не мог выспаться. Ночь среди работяг не был спокойной и приятной. Но работа сгладила всё, убрав рельеф душевной атмосферы, стерев все переживания, одна лишь усталость превратила бытие в очень простое и понятное действо.
Это пришлось по вкусу.
Единственный выходной расфасовал работяг по всевозможным борделям, барам, кабакам или местечкам по хуже. Джеки отправился гулять по городу.
Всё стало вновь хорошо, как это может быть, если суть жизни это: "Батрачить как…"
"Не накручивай себя! " — резко пресёк себя Джек, как часто старался делать, дабы не разрушить хрупкое равновесие души.
Шагая по окраинам, не заметил, как ноги привели к холму. Дул ветерок, какое время, легкий.
Пагода испортилась.
Тогда грянул жуткий раскатистый гром.
За холмом возвышались ели, их вершины опасно мощно закачались под порывом усиливающегося ветра. И видя это, единичные прохожие ускорили шаг, кто-то взялся за кепку, а кто-то, пыхтя, потащил тряпичную сумку, велосипедист промчался, звонко предупреждая...
Джеки пошел прямо к домику святого. Обойдя пару кустов…
И вот уже вновь стучался в его дверь. Та открылась:
— О! Снова ты, сын мой, я знал, что ты придешь, — молвил старик и углубился в свою темноту, — Проходи.
— Здравствуйте, — Джеки тихо прошел, не наступая на порог.
Внутри оказалось довольно уютно, тепло. Здесь была металлическая печка. В целом мебель скудная, самодельная, только два шкафа были качественными, старыми и украшенными незатейливой резьбой. На полках были плотно составлены разные книги, на многих были церковные узоры, кресты, иногда надписи были серебряного или золотого цвета, на чёрных корешках.
— Много нужно изучать богословие, чтобы предаваться богомыслием, — пояснял старик, заметив, куда упал взор гостя, пока ещё суетился, — многие вопросы начинают щекотать ум, эти страницы приносят облегчение, но не всегда. Желание постигать закон его, — он указал наверх, — предела не имеет!
— Дело совсем не в нём… — начал Джеки, и в такой момент, начал слушать собственный голос, что приносило неудобство и плохое ощущение, легкий стыд, — и лучше не касаться его в этом вопросе.