– Я их тоже видела. Слишком скромные, – сказала Вероника. – И цена такая высокая! Почти восемь тысяч.
– А их по телевизору не рекламировали, нет? – спросила Ульяна.
– Под деловой костюм их носить нельзя, я такие не покупаю, – сказала Евгения Витальевна.
Все головы повернулись к ней.
– Я покупаю только офисные туфли, у меня их двадцать шесть пар, все черные, – сказала Евгения. – Но последние три пары купила импульсивно, просто у меня привычка сформировась: как увижу черные туфли на каблучках – сразу покупаю. Это ужас какой-то.
Анастасия и Лиза тут же заглянули под стол.
– Да, черные, – сообщила Лиза, выныривая. – Обычные такие. Даже не лаковые.
Евгения смерила ее высокомерным взглядом.
– Для офиса идеальны, – сказала Анастасия, выпрямляясь, – только каблук низковат.
– Девочки, – всплеснула руками Вероника, – как вы такие носите? Они же траурные!
Ее собственные босоножки на высоченной платформе были украшены ярко-золотыми, белыми и красными цветами. Евгения Витальевна поморщилась.
Марина закрыла один глаз, потом зевнула и закрыла второй. Женский щебет убаюкивал почище сухих определений, спать хотелось все сильнее.
Марина рывком выпрямилась. Она по-прежнему сидела за столом. Женские голоса смолкли. Было тихо. Марина посмотрела направо, потом налево, потом прямо.
Кира опять стала манекеном. Целлулоидная блестящая кукла с бессмысленным взглядом, она таращилась прямо перед собой. Волосы, выглядящие в жизни восхитительно натурально, сделаны из стекловолокна. Сидящая рядом Лиза что-то говорила Кире, открывая рот, но слов не слышно.
«Чем отличается манекен от живого человека? Тем, что он мертв», – подумала Марина и посмотрела направо.
Рядом с активно жестикулирующей Вероникой, губы которой были почему-то намазаны вареньем, сидел манекен Ульяны. Кукла была так же красива, как и ее прототип. Сделанная из пластика кофейного цвета, она напоминала Барби в прозрачной упаковке, в игрушечном магазине. Глаза сделаны из какого-то материала глубокого шоколадного цвета, искусственные ресницы невероятной длины.
Третий манекен, весь разломанный, лежал на полу. У него были рыжие волосы и длинные ноги в красных замшевых сапогах. Виднелась черная юбка в узкую полоску. Вдруг лежащий манекен зашевелился и задрыгал ножкой. Он был вовсе не таким бездыханно-полимерным, как два, сидящих за столом. Марина вздрогнула и открыла глаза.
– В общем, я пыталась, – повторила Лиза, – некоторое время не покупать ничего, только самое необходимое. Но ведь платок необходим, правда?
Ей никто не ответил.
– А вы? – спросила Евгения Витальевна, глядя на Петра. – У вас была ситуация, что вы покупали, покупали и покупали, наслаждаясь каждой минутой, перебирая вещи, которые могут стать вашими, щупая бархатную и теплую кожу, вдыхая ее запах...
Желваки Петра напряглись.
– Девушки, давайте вернемся к обсуждению борьбы с импульсивными покупками, – предложил он.
Марина посмотрела сначала на Киру, потом на Ульяну. Живые, активные, красивые девушки.
«Что за наваждение?» – подумала Марина, ощущая нехорошее предчувствие.
На всякий случай она посмотрела на пол. Никакого поломанного манекена там не было.
Последняя слушательница вбежала, запыхавшись, когда до конца оставалось порядка пятнадцати минут и все уже решали практическую задачу.
– Извините, – пробормотала девушка.
Пышные рыжие волосы, веснушки, черная мини-юбка в тонкую полоску, очки, красные замшевые сапоги. Совпадение! Причем столь пугающее, что Марина не на шутку разволновалась. Рыженькая между тем достала блокнот и приготовилась записывать.
– Добро пожаловать, – сказал ведущий. – Меня зовут Петр Петрович. Но вы пропустили все самое важное, даже не знаю, что теперь с вами делать.
Его мужественная внешность не произвела на новенькую никакого впечатления.
– Ира, – представилась девушка. – А у вас материалы какие-то печатные есть? Я тогда дома прочитаю. Я опоздала, потому что ждала вестей из Арктики.
Все оживились. Вести из Арктики – это намного интереснее, чем какие-то там акции, от которых кое у кого уже заболела голова.
– У меня жених уехал на базу в Арктику, – сообщила Ира. – Иногда пишет, когда спутник связи пролетает над районом базы. И я жду его, – продолжила она. – Жду-жду-жду...
– Какая хорошая девочка, – отреагировала Кира.
– Его зарплату перечисляют мне, а я все трачу, – добавила Ира, и ее нос сморщился, как будто она собралась заплакать, – а зарплата очень даже неплохая. Каждый месяц думаю о том, что легко могу сэкономить, отложить половину денег Федора и купить на них что-то, что будет расти в цене, например акции каких-либо нефтегазовых предприятий. Правда, каждый раз деньги заканчиваются за неделю до того, как приходит новая порция. Каждый раз. Я ничего не могу с этим поделать. Но надеюсь, что, если узнаю больше об акциях, у меня вырастет мотивация.
За столиком повисла тишина. Все смотрели на Иру с сочувствием. Ах, как знакомо – внезапно закончившиеся деньги… а ведь планов громадье: и список трат вести, и бухгалтерскую программу поставить на домашний компьютер, и покупать все только по списку, и инвестированием вот заняться...
Марине опять захотелось спать, но она пересилила себя: наблюдать во сне манекены надоело, это тревожно и неприятно.
– Ну что? – спросил Дима. – Как там слушатели семинаров? Девушки, спустившие все деньги на туфли, платья и сумочки?
– Типа того, – кивнула Марина. – Все хорошенькие, занятные и не слишком бедные. Во всяком случае, они нашли деньги, чтобы заплатить за семинар, а не потратили их на хлеб. Есть средства, но они утекают сквозь пальцы, причем тратятся бог знает на что. А девушки хотят покупать акции, чтобы сохранить заработанное, да еще и приумножить. Не вазочки китайские, не бусики-платьица-босоножки, а что-то, что будет дорожать. Может быть.
– У меня то же самое, – сказал Дима. – Блин! Деньги уплывают и уплывают.
– Пойди на семинар, – предложила Марина. – И тебе расскажут, что доля импульсивных покупок достигает пятидесяти процентов от общего объема продаж магазинов. Например, настоящий бич – кондитерские изделия, пирожные почти всегда так покупают – увидел и не сдержался. С пивом, кстати, та же история. И еще с книгами, товарами для дома и косметикой. К тому же надо следить за мелкими тратами, которые ты и в расчет не принимаешь. Десятка там, сотня там... Об этом мне тоже рассказали на семинаре.
– Сотня – это уже не мелочи, – сказал Дима, – если я трачу сотню, то замечаю.
– Рублей. Просто рублей. Не сто тысяч долларов.
Дима взял в руку ломтик пиццы, откусил, прожевал и хотел было облизать пальцы, заляпанные мягким сыром и томатным соусом, но передумал. Марину его привычка облизывать пальцы до невозможности умиляла, особенно учитывая его возраст и статус.
– Я-то сто тысяч долларов имел в виду, – подумав, сказал Дима. – Надо больше зарабатывать, а не меньше тратить, – добавил он и подцепил еще кусок пиццы. – К тому же я точно знаю, куда уплывают мои деньги. В целом финансовый вопрос не может испортить мне аппетит и настроение.
– Кстати, о настроении, – продолжила Марина. – Мне снился сон. Про манекены. Представляешь, они сидели за столом и смотрели на меня. Это даже не манекены, а куклы реальных людей. Только неживые.
– Это подозрительно, – ответил Дима, – если неживые куклы сидели и смотрели. Но если бы они при этом еще и ели и разговаривали, было бы еще подозрительнее.
– Кстати, еще одна кукла при этом лежала на полу и дрыгала ногой.
– Живчик какой, а?
Марина тоже взяла кусок пиццы.
Лиза стояла перед мозаичным панно и думала, какое оно красивое и с каким удовольствием она бы его купила.
– Это флорентийская мозаика, – сообщила консультант, – сделано в стиле китайского фэн-шуй, называется «Бабочки в цветах». Материал – яшма.