Изъ монастыря я, послѣ обѣдни, пошелъ на дорогу, идущую изъ Трубчевска на Погаръ. Я уже говорилъ, что Чешскій монастырь окруженъ со всѣхъ сторонъ лѣсомъ, и по этому лѣсу, съ одной стороны монастыря, разсыпаны курганы и на многихъ изъ нихъ ростутъ вѣковыя деревья. Говорятъ, что еще въ самое недавнее время весь правый берегъ Десны былъ покрытъ дремучими лѣсами; теперь этихъ лѣсовъ нѣтъ; если и попадаются, то очень небольшіе, какъ, напримѣръ, около Челнскаго монастыря. Говорятъ, что въ старыхъ дремучихъ лѣсахъ было множество кургановъ. Что ихъ было больше теперешняго, это вѣроятно, но и теперь эти курганы идутъ непрерывною цѣпью по крутому правому берегу Десны; по крайней мѣрѣ, я могу сказать, что эту цѣпь кургановъ видѣлъ отъ Усоха до Челнскаго монастыря. Въ самомъ Трубчевскѣ — городище, Городокъ — не что иное, какъ курганы.
— Кормилецъ, батюшка! Христа ради, сотвори твою святую милостыньку!
Я оглянулся: сзади меня стоялъ старикъ въ довольно ветхой свиткѣ, безъ сумы и подсумка.
Черезъ минуту мы съ нимъ были пріятелями.
— Сядемъ-ко здѣсь, сказалъ я ему, садясь около дороги:- я закурю папироску. Ты куришь?
— Не вживаю.
— А не вживаешь, не надо.
— Ты то кури, мнѣ это ничего, говорилъ онъ, присаживаясь возлѣ меня, — ты кури!
— Какіе здѣсь курганы, дѣдушка? Откуда они у васъ взялись? спросилъ я его.
— То не курганы, то татарскія могилы, отвѣчалъ старикъ, улаживаясь получше сѣсть.
— Зачѣмъ же татаръ хоронили здѣсь?
— Это было лѣтъ за сто, а то глядишь — и больше, монастырь нашъ Челнскій — былъ богатый монастырь. Услыхали татары про богачество монастыревое… а татары вѣры не нашей, татары вѣры поганой, имъ что монастырь? Они грѣха не знаютъ ти-святой монастырь, церковь-ти ограбить… имъ все равно, ти церковь, ти просто домъ!.. Задумали татары, монастырь этотъ Челнскій ограбить, собрали силу несмѣтную и пошли на монастырь… Только игуменъ со старцами подняли чудотворную икону Челнской Богородицы и обошли кругомъ монастыря; тогда татарове всѣ переслѣпли. Страхъ на нихъ такой напалъ… видѣть-то не видятъ ничего… отъ страху этого они и почали сабляжи другъ отъ друга отмахиваться… Отмахивались, отмахивались, да другъ дружку, сами себя, всѣхъ до одного и позарубили… Старцы видятъ такое чюдо матушки Богородицы, вышли изъ монастыря, выкопали ямы, побросали, какъ собакъ какихъ поганыхъ, ихъ тѣла въ тѣ ямы, да заметали землею; оттого и пошли эти курганы.
— А за Трубчевскъ къ Усоху — тамъ какіе курганы? Тоже татарскія могилы?
— Ни, тѣ — не могилы.
— А что жъ?
— Тѣ курганы.
— Отчего жъ пошли тѣ курганы?
— А кто ихъ знаетъ! Мало ли народъ что болтаетъ! всего не переслушаешь.
— Что же народъ болтаетъ?
— Болтаетъ народъ, что всѣ тѣ курганы какіе-то Кудеяры насыпали… кто ихъ знаетъ?
— Какіе же такіе Кудеяры были?
— Болтаютъ, что изстари жилъ какой-то народъ, Кудеярами прозывался; народъ былъ — злодѣй, безбожный, съ нечистою силою знался… вотъ тѣ Кудеяры и курганы понасыпали.
— Для чего же они, эти Кудеяры, курганы тѣ позасыпали? добивался я у старика.
— Говоритъ народъ, отвѣчалъ старикъ, значительно понизивъ голосъ, — говоритъ народъ, что въ тѣхъ курганахъ золото, серебро, да камни самоцвѣтные, да свѣчи восковыя; тѣ Кудеяры понаклалывали, да тѣми курганами все золото, серебро позасыпали.
— Для чего же?
— Клады клали.
— Находили эти клады?
— Нѣтъ, не слыхалъ я, чтобъ тѣ клады кому въ руки дались: ихъ достать никакъ нельзя.
— Отчего же?
— Съ большими заклятіями положены.
— Будто теперь никто ужъ и не знаетъ заклятій?
— Видно, мало знающихъ.
— А никто не пытался достать эти клады?
— Какъ не пытался? пытался, да только толку въ томъ мало: роютъ, роютъ, а все ничего не выроютъ. Вотъ первый Бугаевскій баринъ… какъ пойдешь къ Погару, Бугаевка тебѣ по пути будетъ… такъ старый Бугаевскій баринъ все имѣніе на клады потратилъ, а такъ и умеръ: ни одного клада не нашелъ… А сколько денегъ потратилъ? все имѣніе продалъ на клады эти.
— Отцы наши, кормильцы! заголосилъ сзади меня тонкій бабій голосъ.
Я обернулся: сзади меня стояла женщина лѣтъ тридцати съ небольшимъ, съ виду очень здоровая, держа за руку мальчика лѣтъ пяти или шести. Какъ мальчикъ, такъ и сама женщина были до-нельзя грязно одѣты: по взгляду видно было, что они своей одеждой хотѣли произвести сильный эффектъ на благочестивыхъ богомольцевъ.
— Ты отколь? спросилъ ее довольно грозно мой прежній собесѣдникъ старикъ.
— Да мы изъ Любовна! отвѣчала женщина.
— А вы, родимыя, сами-то изъ какихъ такихъ мѣстовъ?