10/2/91 11:03 PM
Смерть приходит к тем, кто ждет ее и к тем, кто не ждет. Как много переживаний сегодня, бессмысленный день. Вышел с почты, машина забарахлила. Я — приличный гражданин. Хожу в автоклуб. Итак, мне нужен телефон. Сорок лет назад телефоны были везде. Телефоны и часы. Мог оглянуться и увидеть, сколько время. Больше нет. Больше нет свободного времени. И общественные телефоны исчезают.
Ведомый интуицией, я зашел на почту, спустился вниз: в темном углу, одинокий и незаметный стоял телефон. Старый добрый грязный телефон. В районе двух миль такого больше не было. Я знаю, как обращаться с телефоном. Возможно. Информация. Раздался голос оператора, и я почувствовал, что спасен. Спокойный уставший голос поинтересовался какой город мне нужен. Я назвал город и автоклуб. (Ты должен знать, как совершать множество мелких дел, повторять их снова и снова, или ты — мертвец. Смерть бродит по улицам. Нежданная). Женщина дала мне номер, но он оказался неправильным. Какой-то офис. Потом я дозвонился до гаража. Ответил крутой парень, мачо, очень воинственно настроенный. Замечательно. Я все ему рассказал. "Подождите 30 минут".
Я вернулся в машину. Вскрыл письмо. Стихотворение. Боже! Про меня. И про него. Мы встречались, наверное, два раза лет 15 назад. Он даже напечатал меня в своем журнале. Он сказал, я был великим поэтом, но я пил. И жил ужасно, в нищете. Безработный. Теперь молодые поэты пьют, бродяжничают и не работают, считая, что это круто и приближает их к великим. К тому же, я атаковал многих в своих стихотворениях, в том числе и его. Я думал, что он весьма нелестно писал обо мне. Неправда. Он был, на самом деле, приятным человеком, говорил, что опубликовал в своем журнале множество других авторов за прошедшие 15 лет. А я был неприятным человеком. Великим писателем и большим говнюком. Он так и не смог добраться до меня. И он писал "ты", как "твой". Проблемы с правописанием.
В машине стало невыносимо жарко. 100 градусов по Фаренгейту. Самый жаркий октябрь с 1906 года.
Я не собирался отвечать на письмо. Он напишет еще. Другое письмо — от агента, с прилагающимся произведением. Я взглянул. Говно. Если у вас есть какие-то предложения, а может идеи по публикации, мы будем очень благодарно.
Другое письмо — от женщины, благодарной мне за то, что я послал ее мужу несколько строк и какой-то рисунок, о котором они просили. Он был очень счастлив. Теперь же они в разводе, и может ли она приехать и взять у меня интервью?
Дважды в неделю меня просят об интервью. Но мне не о чем так часто говорить. Можно много о чем написать, но не рассказать.
Я помню когда-то, уже давно, немецкий журналист брал у меня интервью. Я вливал в него вино и говорил 4 часа. Основательно накачавшись, он признался, что он — не журналист, просто хотел меня увидеть.
Я отбросил письмо в сторону и уселся ждать. Подъехал тягач. Молодой паренек улыбнулся мне. Великолепно. "Эй, сюда", — крикнул я.
Я вылез, рассказал ему о своих проблемах.
— Оттащи меня в гараж «Акуры».
— Твоя гарантия в порядке?
Он хорошо знал, что нет. Это был не 1989, а уже 1991.
— Не имеет значения. Оттащи меня к дилеру «Акуры».
— Чтобы починить, потребуется, наверное, неделя.
— Разве. По-моему, они очень расторопны.
— Послушайте, — сказал парень, — у нас есть свой гараж. Мы доберемся до него, и, наверное, уже сегодня починим. Если нет, то как только сделаем, мы вам позвоним.
Я представил, как моя машина стоит у них в гараже целую неделю. А потом мне скажут, что нужен новый распределительный вал. Или головка цилиндра.
— Оттащи меня в гараж «Акуры».
— Подожди. Мне надо сначала позвонить боссу.
Я подождал. Он вернулся.
— Поехали.
— Что?
— Поехали.
Он встал впереди моей машины. Примотал веревки. Я подписал бумагу, и мы стартовали. В гараже меня узнали.
— Ты бываешь у нас каждый год, — сказал менеджер.
— Хорошо, — сказал я и улыбнулся, так что не обижайте меня.
Он просто взглянул на меня.
— Дайте нам 45 минут.
— Хорошо.
— Тебе нужно ехать?
— Да.
Он позвал парня.
— Отвезет тебя.
Мы сели в машину. Я говорил, куда ехать. Мы заехали на гору.
— Ты все еще делаешь фильмы? — он спросил.
Видите, я — знаменитость.
— Нет. Ебаный Голливуд.
Он этого не понял.
— Остановись здесь, — сказал я.
— О, какой большой дом.
— Я просто здесь работаю.
Это была правда.
Я вылез, дал ему два доллара. Он отказывался, но взял.
Я зашел. Кошки небрежно развалились, отдыхая. В своей следующей жизни буду котом. Спать 20 часов в день, ждать кормежки. Валяться, вылизывая свою задницу.