24 июня. День 24 июня еще холоднее: 13 ч. +12 °С, 18 ч. +11 °С, 21 ч. +8 °С (аптека). Первая половина дня пасмурная, во второй было солнце, но мало! Становится все холоднее.
25 июня. Утро 25 июня. Очень холодно. День весь пасмурный и достаточно холодный. Nord-West. Пединститут вчера переселился в АЛТИ. Сегодня эвакуировалась почта. Библиотека и столовая еще функционируют. Сегодня воспрещено всякое движение по городу с 24 часов до 4 ч. 30 мин. На фронте «бои за Гродно, Кобрин, Вильно и Каунас». Это можно понимать и так, что эти города уже взяты немцами, а мы стараемся отбить. Черчилль с пеной у рта заверяет, что Англия будет уговаривать Америку помогать России против Гитлера. Не будет ли выгоднее им помочь Гитлеру против России, но приходится признать вообще, что война 1939—1941 гг. — вещественное доказательство того, что в капиталистическом мире правая рука не понимает, что делает левая. Западная Европа уподобляется унтер-офицерской вдове, которая сама себя высекла. […]
27 июня. К 7 часам утра земля и дерево настолько впитали в себя воду, что я с дежурства пришел безнаказанно в моих дырявых калошах. Утро пасмурное.
Мое восклицание «Наконец-то немцы и англичане поняли, что их общий враг — СССР!» оказалось ошибочным: война получилась только с Германией, а не с Британской империей. Но как бы ни распинался Черчилль, как бы ни поддакивал[и] ему Рузвельт и новозеландский премьер Фрезер, а все-таки Гитлер постарается уговорить англичан и янки, доказывая им, что воевать с СССР должен весь мир капиталистический, а не одна только Германия. Если он скажет: «Вы до сих пор дрались со мной, потому что я побратался с большевиками и начал войну с Польшей, вашей союзницей. Но я не мог поступить иначе, потому что вы не хотели признать военное превосходство и национальную чистоту и монолитность германцев (арийцев), не хотели признать гениальность немцев и основанное на ней право гегемонии над Землей. Я гарантировал вам целостность ваших капиталов, священные права частной собственности и такую политическую свободу, какою пользовались немцы и инородцы в Германии с 1934 до 1939 г. Эта свобода — максимум для современного человеческого общества. Отжившая свой век социал-демократия и прогнившие насквозь парламенты способны только помогать большевикам (коммунистам) захватить власть и установить свою диктатуру (так называемого «пролетариата»). Поймите же, наконец, что лучше пожертвовать прогнившей демократией, лишь бы сохранить священные права частной собственности — залог всенародного благосостояния трудящихся и богатых! Вам — капиталы, мне — власть. Германии (германским национал-социалистам) должна принадлежать гегемония над всей Землей, ибо только мы способны лучше всех вооружиться. Мы это уже доказали. Если в результате этой войны будет установлена германская гегемония над всей Землей, то наступит мир для всей Земли, ибо будет одно государство на Земле, воевать будет не с кем и вооружаться не нужно будет. Если же вы будете помогать большевикам вместо того, чтобы помогать мне, то может ведь так случиться, что у нас не хватит сил, и тогда большевики зажгут у нас пожар коммунистической революции, и тогда столицей всей земли будет Москва, и диктатура большевиков распространится по всей Земле, а вы все будете сидеть в тюрьмах, или будете расстреляны, или будете объявлены «лишенцами», т. е. будете обречены на голодную смерть». Если он им скажет эти слова, то и янки, и англичане потеряют волю к такой политике, которая подобна поведению мужика, который рубит сук, на котором сам сидит. Задача Англии и США теперь заключается в том, чтобы, не прекращая войны с Гитлером, организовать поражение Британской империи и США, как сделали это умные французы, а еще раньше не менее умные поляки. […]