А затем произошла моя вторая и единственная близкая встреча с Существом!
Было это в сентябре 1920 года. Я ловил марлинов у Сан-Клементе вместе с покойным Смитом Уорреном. Жили мы в тогдашнем рыболовном лагере в Москито-Харбор. Было рано, часов восемь утра. Мы прошли три мили от лагеря близко к берегу, потом повернули и отошли от берега на полторы-две мили. Море было гладкое, стеклянистое, лишь набегала небольшая зыбь, небо затянуло — поднялся обычный для Калифорнии летний туман. Все предметы на поверхности воды казались в этом свете черными. Коричневые склоны вздымались к серой пелене тумана. Мы миновали Москито и белые палатки лагеря и были почти на траверсе Белой скалы. Смитти с чем-то возился в рубке. Я сидел на крыше каюты и высматривал рыбу. Наживка волочилась за кормой, удилище было прикреплено к рыболовному креслу.
Внезапно, краешком глаза, я заметил, как из моря поднялось что-то огромное. Я быстро обернулся и оказался лицом к лицу с чем-то, чего никогда не видел — и вряд ли снова увижу!
Вот что я увидел. Хотите верьте, хотите нет.
Огромное бочкообразное Существо, сужающееся кверху, с головой рептилии, странно похожее на громадных доисторических созданий, чьи скелеты стоят в различных музеях. Оно поднималось над водой футов на двадцать, не меньше. Голову украшали два широко расставленных глаза — такие глаза не увидишь и в самом диком кошмаре! Необычайной величины, по крайней мере с фут в диаметре, круглые, чуть выпученные, а взгляд такой мертвый, словно они лицезрели все смерти в мире с первых дней творения!
Нужно ли удивляться, что все, видевшие Существо вблизи, в один голос только и говорили о глазах!
Эту картину я разглядел в свой семикратный бинокль, как только навел его на Существо. Я знал, на что смотрю. Одновременно я позвал Смитти.
При взгляде в бинокль казалось, что голова с этими жуткими глазами и видимая часть тела — шириной не менее чем в шесть футов, а то и больше — были совсем близко, ярдах в ста. Голова поросла чем-то похожим на жесткие, грубые волосы, почти щетину. Как ни странно (учитывая освещение), у меня, помню, сложилось впечатление рыжеватого оттенка.
О туловище Существа я ничего сказать не могу. Я остаюсь в убеждении, что видел лишь голову и часть шеи — если у Существа была шея. Что оставалось под водой, одному Богу известно. Но послушайте другое. Помните, я упоминал о зыби? Существо не покачивалось на этой зыби, как покачивался бы даже кит. Волны набегали и разбивались о него.
Когда мы подплыли ближе, огромная и медленно поворачивающаяся голова застыла. Громадные мертвые глаза уставились на нас! Даже сегодня, четырнадцать лет спустя, я вижу их перед собой — да, вижу — ощущаю их. Несколько секунд, которые показались нам часами, глаза смотрели на нас равнодушным, мутным и безжизненным взглядом. Потом, не сделав ни единого движения, Существо начало медленно и величественно погружаться — и исчезло в пучине. Не было ни волн, ни водоворота, ни пены, ничего. Вода разошлась и сомкнулась и его больше не было.
Только тогда мы впервые перевели дыхание. Я посмотрел на Смитти, Смитти посмотрел на меня.
— Господи! — прохрипел я.
Он выключил мотор, и мы легли в дрейф, глядя на пустое море. Я был весь мокрый, мои колени дрожали. Смитти, всегда такой разговорчивый, будто лишился дара речи. Он машинально нагнулся, поднял с пола рубки обрывок проволочного подлеска и выбросил его за борт. Вокруг нас было то же серое море, те же птицы, тот же одинокий остров с коричневыми склонами. Над нами был тот же серый туман. Но все изменилось. Все стало казаться враждебным. Мы, два слабых человека, заглянули в глаза Прошлого — и нам это совсем не понравилось.
Всего через неделю я беседовал с Н. Б. Шофилдом, главой Бюро коммерческого рыбного промысла при калифорнийском Отделе рыболовства и охоты. Шофилд — известный ихтиолог, ученик покойного д-ра Дэвида Старра Джордана. Он слышал, что я повстречал странное чудовище, и попросил рассказать об этом. Когда я описал Существо, он с минуту или две молчал и потом сказал, что рыбаки из Монтерея (Калифорния) утверждали, будто недавно видели похожее создание.