— Все зафиксировал? — поинтересовалась я у Лэра. — Я могу это убрать? — указала я на багровый след от удавки на шее кахэ.
— Да, конечно, Риш. Делай со своим нелюдем все, что душа пожелает, — расплылся в двусмысленной улыбке алхимик.
С превеликим удовольствием, — в тон ему ответила я, опускаясь рядом с ошарашенным кахэ. Несчастный мужчина, переживший в один день столько потрясений, выглядел как ребенок, потерявшийся в лесу. Я медленно провела рукой по пострадавшей шее нелюдя, исцеляя. Убедившись в полном исчезновении багровой полосы, я решила, что моего внимания для ларо Риэнхарна на сегодня более чем достаточно.
— Тарн, попроси своих мальчиков, пусть присмотрят за камерой, — попросила я, умоляюще улыбаясь. — Кахэ мне еще живым пригодится!
Нелюдь выпучил глаза от изумления, Видимо, все мое сегодняшнее поведение никак не вязалось в его сознании с привычным образом жуткой Риннэлис Тьен.
— Ладно, но с тебя обед! — мгновенно нашелся Тарн, который привык хоть что-то, но урвать за свои услуги. Я этого, естественно, не одобряла, но закономерно считала: как мой друг зарабатывает деньги, меня не касается, пока это не влияет на мою работу. Я обычно расплачивалась с ним приготовлением отличного обеда или ужина. А что? И другу хорошо, и мне приятно!
— Разумеется, только сделай, пожалуйста, все возможное. И заодно проверь последние контакты ларо Гросса, мне очень хочется узнать, кто же в этом городе такой щедрый…
— А ты бы шла домой, Риш, мы тут без тебя разберемся, — приобнял меня за плечи Лэр, подталкивая к выходу. — Ты же наверняка опять пыталась сегодня побить рекорд по работоспособности. Отдохни хоть раз нормально.
Не хочу домой. Там тоже сидит кахэ, только молодой и глупый, и с ним просто скучно. Я и так слишком устала, мне не хочется видеть еще одно нелюдское лицо… Я спать хочу. Но Кэрри надо кормить. И ларо Таэллона, к сожалению, тоже. А слово «надо» я уже давно привыкла ставить выше слова «хочу».
— Ладно, мальчики, я пошла, — устало улыбнулась я. Именно улыбнулась, а не вежливо оскалилась.
Риэнхарн чувствовал себя просто отвратительно. Нет, от боли не осталось и следа, но вот остальное… Теперь он точно мог сказать, как себя чувствуют те, кого продают с торгов. На него смотрели не как на Риэнхарна Аэна, воина и мага. Для всех этих людей он был вещью, причем вещью, принадлежащей Риннэлис Тьен. Унизительно! Сама дийес дознаватель пришла в состояние крайней ярости, когда узнала, что кто-то посмел лезть в ее дела и попытался посягнуть на ее имущество.
А день начинался так хорошо… Прокопавшись с заклятиями демонову уйму времени, кахэ с удовлетворением вычленил их слабые звенья и со злорадной улыбкой начал расшатывать. Уж непонятно, какой умелец ставил заклинания, сковывающие магию нелюдя, но эти чары мешали только использованию магической силы вне своего тела… Угу. А сами-то чары в тело кахэ и были помещены! Охарактеризовав мыслительные способности человеческого мага коротким словом «идиот», Риэнхарн возрадовался и непосредственно принялся за подготовку побега.
И вот в этот самый момент к нему в камеру ввалился один стражник и какой-то подозрительный тип. Если бы это был допрос, то к нему бы пришли двое стражников, да и тех людей, которые обычно водили его к дражайшей дийес Тьен, нелюдь прекрасно помнил. В душу кахэ закрались страшные подозрения, полностью оправдавшиеся, когда человек, явившийся вместе со стражником, накинул на шею Риэнхарна удавку.
Сперва опешивший от такого поворота событий мужчина подумал, что дийес дознавателю надоело тратить на него свое время…
Позволить себя просто придушить кахэ не захотел, но когда он попытался вырваться, стражник начал помогать убийце. За эти жалкие две минуты кахэ успел мысленно проститься со всеми многочисленными родственниками и самой жизнью, но на пороге, как ангел возмездия, возникла дийес Риннэлис. Очень злая дийес Риннэлис.
Нелюдь был слегка не в себе от недостатка воздуха и вида грозной человечки, разом решившей его проблемы, но приблизительно уловил пределы магического резерва дознавателя.
«И дитя человеческое превзойдет в величии своем народ Слова…» — всплыли в сознании кахэ строчки из древнего пророчества. Нет, оно было не о дийес Риннэлис, но магическая сила девушки все же весьма впечатлила мужчину, и соответственно дознаватель поднялась на несколько строчек выше в списке личных врагов Риэнхарна Аэна. Кахэ вообще не любили магию людей потому, что те имели возможность действовать быстрее, чем южные нелюди, привязанные к Слову, проще говоря, использовавшие вербальную магию. И пускай маги кахэ действовали более точно и филигранно, напоминая изяществом чар эльфов, но найти прием против лома человеческой магии оказалось весьма непросто. Смертные, то есть люди, были животными, причем стадными животными, опасными своим числом и той жуткой силой, которую воплощает в себе каждое стадо. Пусть даже и стадо баранов.
«Нет… София, она не была такой!» — немедленно поправил себя кахэ. Для него память о Софии Айрэл была священна. Эта девушка всегда напоминала Риэнхарну цветок аэланни, сердца влюбленных, что распускался в степях Юга в первый месяц весны. София была такая же хрупкая и прекрасная, перед ней блекла даже сияющая красота эльфийских дев, на которых Риэнхарн в свое время тоже насмотрелся. На этой земле нет женщины, подобной Софии, и вряд ли уже появится… Зато здесь есть дийес Риннэлис, и она точно не выпустит его из своих когтей! Вот уж змея подколодная, спасите предки от этой жуткой человечки! Ну ничего, еще совсем немного — и он сочтется с этой тварью за все! И, главное, спасет Таэля.
Но как мальчишка умудрился попасть в гостеприимные объятия дийес дознавателя, да еще так скоро? Надо будет устроить паршивцу хорошую выволочку за такую безалаберность: не только сам попался, так еще и интересы Дома подставил!
«Ничего, я сумею все исправить, — утешал себя кахэ. — Завтра я получу свободу, а дийес Риннэлис — клинок в сердце!»
Поразмыслив, кахэ решил: надежнее будет все-таки перерезать человечке горло, поскольку наличие у нее сердца вызывало большие сомнения. Эта гадина должна умереть, учитывая, что она знает о нем и Таэле. К тому же убийство Риннэлис Тьен должно было принести удовлетворение самому Риэнхарну, который на протяжении всего времени их общения мечтал пустить ей кровь. Такие, как Риннэлис, вообще не должны осквернять своим существованием землю.
Благодарности за свое спасение кахэ не испытывал, поскольку человечку интересовала не его жизнь, а покушение на «законное имущество» дознавателя. За что соответственно несостоявшиеся убийцы нелюдя и получили по заслугам. Да, связываться с дийес Тьен — опасная затея, но Риэнхарн тешил себя надеждой, что с его богатым и разносторонним опытом он вполне в состоянии упокоить жалкую человеческую девчонку.
Юный кахэ со мной не разговаривал и подозрительно косился на Кэрри, который по моей просьбе весь день не спускал с него глаз. Естественно, младший нелюдь смотрел на моего кошака с той же пламенной «любовью», что и на меня, и чуть ли не творил знак, отвращающий зло, при его появлении. Я только устало усмехнулась и пошла готовить ужин. Вот почему я предпочитаю жить одна: никто не стоит над душой, требуя внимания и еды, никто не мешает работать… Скорей бы разобраться с этим несчастным расследованием и выкинуть из своего дома ларо Таэллона, успевшего безумно мне надоесть своим нытьем и вечными требованиями.
Все же интересно, кто возжелал смерти моего фигуранта? А главное, у кого нашлось столько денег, чтобы перебить суеверный ужас, который я старательно вызывала в тех, кто имел несчастье со мной общаться? Не верю, будто ларо Гросс, на свою беду решивший помочь неизвестному богачу в исполнении его маленькой прихоти, ограничился символической суммой. За такое дело платят невероятно много.
Надо будет побеседовать с ларо Итэном на тему подкупа и превышения служебных полномочий, ой надо…
— Простите, ларо, — согнулся в поклоне начальник отряда дознавателей. — Я не мог знать, что эта гадюка еще вернется на службу. А теперь кахэ охраняют подчиненные Тарна Рэйса, я не имею права им приказывать.