В центре крупнейших событий финляндской окраины последних лет почти неизменно стоял ее генерал-губернатор, генерал-адъютант Николай Иванович Бобриков. Настоящий труд является поэтому описанием времени его управления краем. Вокруг него велась скрытая и явная борьба, волновались страсти, кипели думы. Сам он проявил черты редкого характера и изумительную деятельность. Его имя окружено резко противоположными и пылкими отзывами.
Он принадлежит уже истории. Его деятельности можно подводить итоги. «Меня совесть ни в чем не упрекает и историк беспристрастный должен сказать свое правдивое слово», писал он 8 февраля 1904 года.
Нам приходится быть первым русским историком времени Бобрикова в Финляндии. Обстоятельства побудили нас оживить это недавнее и бурное прошлое в связном историческом описании. От нас требуют «правдивого сказанья» о минувшем.
Задача нелегкая... Мы должны, подобно пушкинскому летописцу, взглянуть спокойно «на правых и виновных, добру и злу внимая равнодушно, не ведая ни жалости, ни гнева»... Мы сделали все, чтобы последовать этому завету, все, чтобы наше описание было правдивым, спокойным и чтобы из-под массы разнообразных событий и субъективных наслоений извлечены были зерна истины.
Мы закладываем лишь первые камни для будущего исторического исследования. Для того, чтобы рассмотреть событие, необходимо, как говорят, отойти от него «на исторический выстрел», а так как описываемое время от нас «рукой подать», то мы воздерживались от выводов и обобщений. Это — задача будущего. Представленный же нами материал такого качества, что не может и не должен быть обойден теми, которые добиваются правды о Финляндии.
Создавая общую картину Финляндии за последние годы, мы воспроизводили иногда некоторые отрывки наших статей, появлявшихся в повременных изданиях, и затем, в виду того, что наша речь, посвященная «Памяти Н. И. Бобрикова», почти уже разошлась, позволили себе перенести часть высказанных в ней положений в настоящий труд.
М. Б.
Финляндский вопрос
В Империи 66% русских, а все остальное население состоит из инородцев. Инородческие элементы охватывают Россию по ее государственным границам, причем одна западная инородческая полоса занимает 19,5 тысяч кв. миль и имеет 36 миллионов населения. Уже из этого ясно, что вопрос об окраинах имеет громадную важность.
Россия всегда болела окраинами и до сих пор наша государственность чувствует на себе следы прежних страданий. Нам пророчат, что «Россия будет съедена окраинами».
Сепаратизм свил себе гнезда у всех границ и эта внутренняя язва, как предостерегал еще M. Н. Катков, может сделаться неизлечимым недугом. Финляндия борется против государственно-объединительных реформ; в Прибалтийских губерниях подрывается правительственная школа; и многие немцы продолжают видеть в Курляндской губернии свой Kuhrland, а в Германии — свое отечество. Польша пытается «получить в свои руки суд, школу и администрацию» и в тоже время не отказывается от «скромных требований» в западнорусских областях. Немцы продолжают свое мирное завоевание на юге, превращая Волынскую губернию и другие части России в подобия своего Фатерлянда. На Кавказе дело зашло так далеко, что составлена уже карта будущего армянского киликийского царства, охватывающего часть Крымского полуострова. Лондонская армянская газета «Дрошак» (или «Знамя») предлагала всем окраинам соединиться для совместного действия против объединяющего центра. Эта мысль электрической искрой не раз уже пробегала по нашим окраинам.
Финляндская газета «Fria Ord» («Свободное Слово»), издающаяся в Стокгольме, указывала уже своим соотечественникам на пользу союза с революционными элементами России. В октябре 1904 г. в Париже состоялся съезд русских революционеров, созванный попочину финляндских агитаторов. В нем приняли участие представители беспокойных элементов разных наших окраин. Последствием съезда явились прокламации, призывавшие к ниспровержению существующего государственного строя России. Отовсюду идут, следовательно, серьезные указания.
Ими нельзя пренебрегать. Окраинский вопрос для России — вопрос ее существования. «Если бы когда-нибудь русское общество повернулось спиной к Прибалтийскому краю, махнуло рукой на Польшу, забыло про Кавказ и Финляндию, отучилось вообще интересоваться своими окраинами, это бы значило, — писал еще в 1868 г. Юр. Фед. Самарин, — что оно разлюбило Россию, как целое. Тот день был бы началом ее разложения».