...правда, ничего из этого в самом деле не случалось.
210-й год был обычным годом, а я была обычным ребёнком - таким же, как и остальные дети, рождённые в Камису 66.
Однако для моей матери всё было по-другому. Ей было почти тридцать, и она была уверена, что не сможет выносить ребёнка. В то время считалось, что тридцатилетней женщине уже поздно рожать. К тому же моя мать, Мидзухо Ватанабэ, занимала важный пост городского библиотекаря. От её решений зависело не только будущее нашего города, но порой и жизни других людей. Ей каждый день приходилось справляться с давлением, которое оказывала на неё работа, и заботиться о себе и своём ещё не родившемся ребёнке.
Моего отца звали Такаси Сугиура, и в те годы он занимал пост мэра города. Конечно, такую работу сложно назвать простой, но пост библиотекаря был сопряжён с гораздо большей ответственностью, чем его должность. И хотя такое положение дел сохранилось до сих пор, в те времена это бросалось в глаза ещё сильнее.
Моя мать находилась на собрании по классификации только что обнаруженных книг, когда у неё начались схватки. Это случилось за неделю до предполагаемой даты, поэтому сначала она даже не поняла, что рожает. Но когда у неё отошли воды, она была срочно доставлена в родильный дом на окраине города.
Когда я появилась на свет, то не могла издать ни звука: пуповина обвилась вокруг шеи, не давая дышать, а цвет лица стал угрожающе-фиолетовым. Увидев меня, новенькая акушерка обмерла от страха. К счастью, пуповину легко разрезали, и, вдохнув воздух этого мира, я закричала.
Две недели спустя в той же больнице родилась Акидзуки Мария, моя будущая подруга. Она тоже появилась на свет раньше срока с обвившейся пуповиной. Однако состояние Марии было куда серьёзнее - её жизнь висела на волоске. В этот раз акушерка была спокойна и знала, что делать. Если бы она допустила ошибку или перерезала пуповину на несколько секунд позже, Мария была бы мертва.
Когда мне рассказали эту историю, я пришла в неописуемый восторг. Пусть и косвенно, но я спасла жизнь своей лучшей подруге. Однако когда я думаю об этом сейчас, меня охватывает лишь смятение. Я не могу выкинуть из головы мысль о том, сколько бессмысленных смертей удалось бы избежать, если бы она тогда умерла...
Что ж, продолжим.
Моё беззаботное детство проходило в окружении нетронутой природы родного города. Округ Камису 66 состоял из семи городов, раскинувшихся на расстоянии пятидесяти километров друг от друга. От остального мира его отделял Священный барьер.
Возможно, через тысячи лет барьера уже не будет, поэтому я кратко объясню что это. Барьер - это толстая соломенная верёвка, увешанная бумажными лентами в виде зигзагов, которые, словно щит, охраняют наш город от нечистых сил. Детям строго запрещено покидать его пределы. Снаружи скитаются злые духи и монстры, поэтому любой ребёнок, который отважится выйти один, рискует навлечь на себя беду.
- Но какие именно страшные существа там живут? - неуверенно спросила я у отца, когда мне было шесть или семь лет.
- Много разных, - ответил он и поднял голову от документов. Подпирая подбородок рукой, отец ласково взглянул на меня. Он никогда не смотрел на меня строго и лишь однажды повысил голос: я не обращала внимания, куда иду, и свалилась бы в яму, не окрикни он меня тогда.
- Саки, ты же уже всё знаешь, да? Про монстрокрыс, проклятых котов и надутых собак.
- Мама говорила, что это просто выдумки.
- О других существах возможно, но монстрокрысы существуют. - Он произнёс это так спокойно, что я оторопела.
- Враки.
- Это не ложь. Недавно монстрокрысы помогали нам строить город.
- Но я никогда их не видела.
- Мы не позволяем детям с ними встречаться.
Отец не назвал причину, но я подумала, что это потому, что монстрокрысы слишком уродливы, чтобы на них смотреть.
- Но если они слушаются людей, то они вовсе не страшные, правильно?
Отец отложил документы, которые просматривал, и вознёс над ними правую руку. Он прошептал заклинание, и тонкие волокна пергамента, словно невидимые чернила, преобразились в сложный узор, сотканный на бумаге. Печать, означавшая одобрение мэра.
- Саки, ты знаешь, что значит "лицемерить"?
Я качнула головой.
- Это значит показывать кому-то одно, а на самом деле думать другое.
- Что ты имеешь в виду, говоря "другое"?
– Обманывать другого человека, втайне планируя предать его, – моя губа дрогнула. – Но таких людей не существует.
– Всё так. Не существует человека, способного предать других. Но монстрокрысы не люди.Тогда я впервые в жизни по-настоящему испугалась.
– Монстрокрысы боготворят нас и подчиняются нам только из-за нашей силы. Мы не знаем, как они поведут себя с детьми, у которых сила еще не пробудилась. Поэтому во что бы то ни стало мы не должны подпускать детей к монстрокрысам.