— Виктор, — шепчет она. Его вздох. Мягкие губы, щетина. — Я скучала, хочешь, я буду твоей анестезией?
Он впивается в её губы вместо ответа. Её рука проскальзывает в его спортивные штаны. Виктор стонет, запрокидывает голову, крепче сжимая её талию.
— Ммм, ты уже готов, мой ловец, — простанывает Гермиона.
— Мне нельзя двигаться, — шепчет он, отдаваясь в её руки.
— А тебе и не надо…
— Алохомора!
Бесполезно.
— Диссендиум, — щелчок. Драко тихо нажимает ручку. Стоит у двери в нерешительности. Может, лучше постучать? Плевать уже! Нет времени! Входит в раздевалку. Тишина. Сумка скорее всего в его шкафчике. Он делает шаг.
Стон. Сердце замирает. Стон. Что-то внутри обрывается. Грейнджер. Она стонет тихо, нежно. Там, где спортзал. Дверь приоткрыта. Шаг. Стон. Шаг. Стон. Голова отключается. Он, как заворожённый идёт на эти звуки. В паху всё напрягается, вся кровь прилила туда.
Стон. Вздох. Стон. Вздох. Дыхание прерывается. Он почти не дышит. Крадётся всё тише. Сжимает кулаки. А она стонет так сладко! Быстрее, быстрее. Стоны всё громче. «Драко, остановись пока не поздно.» Он уже у двери. «Остановись.» Бесполезно. Малфой замирает, его бросает в жар. Он поднимает рукава джемпера. Тянет вниз сдавивший горло галстук. Подталкивает дверь. Она тихо открывается. Стон. Стон.
Грейнджер… маленькая, хрупкая. Смелая наездница. Она медленно движется. Вверх, вниз. Вверх, вниз. Поводит плечами. Стон. Запрокидывает голову. Белая шелковистая шея. Тонкая бретелька скользит с плеча. Кружево сползает с нежной трепетной груди. Стон. Стон. Её глаза закрыты. Она улыбается. Такие манящие руки. Стон. Стон. Вверх, вниз. Её грудь вздымается. Грейнджер вздыхает. Стонет.
Он ничего не чувствует, кроме сдавивших до боли брюк. Губы пересохли. Капля пота медленно скользит со лба по щеке. Драко проводит языком по губам. Тяжело дышит. Стон. Стон. Вздох. Она невесомо проводит пальцами по своей шее.
Как она красива! Движется плавно, медленно, чувственно. Открывает глаза… Останавливается…
Её тёмные омуты просто затягивают его. Она видит чёрную метку. Больше ничего. Малфой там, в темноте? Может, ей кажется? Присматривается, приподнимается, чуть прикрывая грудь. Драко отступает в темноту, замирает, сжимает зубы. Внизу всё пульсирует.
— Ах! — смуглые руки Виктора охватывают её талию, заставляя вернуться вниз. Внутри всё сжимается от страха и блаженства.
— Продолжай, малышка, — шепчет Виктор. — Да, детка.
Он стонет. Она снова поднимается.
— Виктор, там есть кто-то, — шепчет она.
— Ты заперла дверь?
— Да, но мне кажется… — руки Виктора настойчиво возвращают её вниз. Она запрокидывает голову. Стонет. И снова смотрит на него. «А если он там? Если он видит? Смотрит, как он смотрел на меня в классе. Ох, эти глаза…» Стон. Стон. Резко. Быстро. Она покрывается мурашками, грудь твердеет. Она сжимает её ладонями. Стонет. Такая маленькая. Она сводит его с ума. Малфой не выдерживает напряжения. Одно касание. Невыносимо тянет. Это почти боль. Драко вздрагивает, глухой выдох вырывается из груди, он запрокидывает голову, смотрит на неё. Она улыбается. Видит его глаза, взбешённые ревностью.
— Да! — выдыхает она. — Да!
Грейнджер вскрикивает, вздрагивает. Ещё раз. Ловит ртом воздух. У него ноги подкашиваются, Драко прислоняется к стене. Её стоны заглушают стоны Крама. Малфой слышит только её. Брюки промокли, и ему так хорошо, как никогда.
Гермиона приходит в себя, сознание наваливается ужасом. «А если он там? Что же я делаю?» Она смотрит в тёмный коридор, прямо ему в глаза. У него внутри всё сжимается. Грейнджер словно говорит с ним:”Уходи! Пожалуйста, уходи! Не смотри!»
Широкая спина Виктора скрывает её. Малфой приходит в себя. Видит, как Крам переворачивает её к себе спиной. Видит её стройные ноги в чулках. Зажмуривается. Нет! Нет! Он не хочет этого видеть! Шарахается в сторону, слышит истошный вопль блаженства, она кричит, почти воет.
— Да! Да! Ещё!
Драко хочет оглохнуть. Он медленно продвигается вдоль стены. Его разрывают её стоны. Какая же она! Ох, он бы сейчас всё отдал, чтобы быть с ней.
А она… Она была с ним. Видела только его. Его глаза, его губы и руки, его голос. Беззвучно шепча его имя:”Драко…»
Малфой не помнил, как произносил «экскуро». Как добрался до замка. Он нёсся по коридору, как одержимый, сбивая с дороги первокурсников, если не успели увернуться. Перед глазами её взгляд, улыбка, обнажённые плечи, плавные движения. «Что ты творишь, Грейнджер…» — стучало в голове.
Влетел в гостиную не видя и не слыша никого. Паркинсон даже рта раскрыть не успела. Малфой заперся в комнате и упал на кровать уставившись в потолок. Её образ. Её голос. Больше ничего. Как он теперь будет жить? Как с этим смириться? Ему казалось, что Грейнджер была с ним. Видела его. А он видел её.
Малфой закрыл лицо руками. Осознание всего случившегося просто убивало!
«Ты моя против воли. А я твой, даже если ты этого не хочешь.»
— Драко, открой!
— Уйди, Пэнси! — он зажмуривается. Что делать? Как всё исправить? Почему так больно?
— Драко, пожалуйста!
— Пэнси, оставь меня в покое!
— Иди на ужин сейчас же!
— Всё, Пэнс! Не ори! Я накладываю оглушающее!
Тишина. Он ничего не сделал. Но её это остановило.
Паркинсон всё понимала. Малфой застукал Грейнджер. Ей больно. Пэнси ощущала боль, словно это она сама была им. Подавив приступ истерики и слёз, она откашлялась, выпрямилась.
— Ну! Чего все застыли?! Шагайте уже на ужин! Сам пусть разбирается.
«Спасибо, Пэнси. Только ты меня понимаешь.»
Она одевалась молча. Виктор смотрел на неё напряжённо, мучительно тяжело. Гермиона не могла взглянуть ему в глаза.
— Что не так? — тихо спросил он. — Всё же было, как ты хотела.
— Да, да, — рассеянно бросила она. — Прости, мне надо бежать. Тебе не больно?
Он отрицательно кивнул.
— Хорошо, — растерянно улыбнулась она. — Пока.
— Пока.
Виктор следил, как она надела кеды у входа, сунула туфли в сумку и выскользнула на улицу.
Ком сдавил горло. Она была не с ним! Крам чётко ощутил эту разницу. Какой она была раньше и сейчас. Гермиона больше ему не принадлежит. Она уйдёт, очень скоро. Просто сама ещё этого не осознала. А он знает, каково это, когда они уходят. Только, почему? Почему с ним это происходит? Что в нём не так? Найдёт ли он ту, что будет его любить? Может, дело в этом? Любит ли он сам?
Она шла очень медленно. Ей казалось, что каждая живая, да и неживая, душа в замке знает, что она делает. Гермиона была опустошена. У неё такое ощущение, что она была с Драко… Казалось, что она изменяет Виктору. Это так ужасно чувствовать себя предательницей! Почему, когда она общается с Малфоем, у неё даже мысли не возникает о том, чтобы сблизиться с ним?
Но он так настойчиво вклинивается между ней и Виктором, что уже страшно и сомнительно. А нужны ли ей такие отношения?
Гермиона бродила вокруг замка, пока не замёрзла. Ужин уже закончился, коридоры опустели. Она вошла в гостиную. Не обращая внимания на подозрительные взгляды сокурсников, отправилась в спальню. Просто забралась под одеяло и уснула.
========== Глава 19. Осознание ==========
Комментарий к Глава 19. Осознание
Любопытно, кому я вчера черновик этой главы спалила?))) Даже лайк успела получить!) Спасибо!)
В Большом зале буквально все заинтересованные заметили их отсутствие. Девушки шептались, парни насмешничали. Крам всё-таки собрал волю в кулак и явился к ужину. Ему нельзя привлекать к себе внимание. А вот Малфой и Грейнджер… Они, случайно, не вместе?
Её друзья недоумевали. Джинни была в ужасе! Если Крам здесь, то где же подруга? А Малфой? Им это всё не нравилось.
Обнаружив Гермиону в спальне, Джинни немного успокоилась. Но то, что подруга улеглась спать прямо в одежде жутко смущало. Из-под одеяла торчал край её юбки и нога в чулке.