«Видно у Гермионы был очень нескучный вечер, » — подумала Уизли. Она спрятала под одеяло все «улики». Мало ли, кто зайдёт!
— Не хочу думать о плохом, — вкрадчиво шептал Рон. — Но по-моему, Гермиона связалась с Малфоем! Как ты считаешь? — с волнением обращался он к Гарри.
— Не знаю, — немного раздражённо ответил Гарри. — Мне не нравятся эти его взгляды в её сторону. Прощения у неё попросил. Как он вёл себя в библиотеке?
— Да, никак! Молчал всё время.
— И никаких насмешек в её адрес?
— Абсолютно никаких. Он даже мне ни разу ничего не сказал такого. Психанул из-за кляксы и всё.
— Видно ему совсем хреново, — сделал вывод Гарри. — Может, смерть Крэбба так на него повлияла.
В гостиную вошла Джинни.
— Она спит.
— Фуф, ну хоть нашлась! — выдохнул Рон.
— Не заболела? — волновался Гарри.
— Не знаю, выглядит, вроде, как обычно.
— Где она была, интересно? — пробурчал Рон.
Ночь прошла. И если отсутствие вечно депрессивного Малфоя никого не удивляло, то она точно вызовет подозрения! Гермиона это понимала. Она, словно под Империусом, спокойно собралась и с самым невозмутимым видом явилась к завтраку под руку с подругой.
Джинни вполне удовлетворило то, что Гермиона была с Виктором. В подробности она, конечно, не вдавалась. Не её это дело! А Грейнджер беспрестанно прокручивала в голове вчерашний вечер. Она теперь знала, что Малфоя не было на ужине. Это немного тревожило.
Его не оказалось в Большом зале за завтраком. У Паркинсон было одно единственное желание, выцарапать гриффиндорке бесстыжие глаза. Гермиона всё видела, но делала вид, что её это не касается. С какой вообще стати?
Пэнси собрала на тарелку кое-какую еду и ушла раньше всех. Она оставила еду у его двери и отправилась на занятия, почти уверенная, что есть Драко не станет. Он так и не удосужился поговорить с ней, пробубнив из-за двери, что у него всё в порядке.
На обед он снова не пришёл. Гермионе становилось всё тревожнее. Весь день проходил, как в тумане. Она ни разу не взглянула на Виктора. Ей казалось, что он всё понял. Понял, что она… Ну, что он мог понять? Она ему не изменяла! Но почему у неё такое ужасное ощущение?
Перед ужином Крам выловил Гермиону в коридоре. Они закрылись в одном из классов.
— Ты избегаешь меня? — тихо спросил Виктор.
— Я не знаю, — тряхнула она головой. — Мне не по себе. Всё совсем не так, как должно быть.
— Возможно, если бы мы не скрывались… — угрюмо говорил он.
— Возможно! Знаешь, я всё время чувствую себя преступницей. Пока я с тобой, мне так хорошо, — потеряно говорила она. — Но потом, как будто сон заканчивается. Становится стыдно, больно.
Виктор осторожно обнял девушку. Она почувствовала, как сжимается сердце, и тоже обвила его руками. Как его опьяняет её аромат, хочется ласкать её снова и снова. Но его подозрения не дают покоя.
— Может, дело в этом парне? — выдыхает Крам. Гермиона отстраняется. Что с этим делать? Не может же она признать!
— Виктор, мы вместе учимся. Нам приходится иногда общаться. Между мной и Малфоем ничего не может быть! Никогда!
— Но он ходит за тобой, словно тень! Я молчу про его взгляды.
Гермиону словно огнём обожгло. Дыхание прервалось.
— Это его проблемы! — скептически усмехнулась она. — Он для меня просто сокурсник! Но я же не могу его игнорировать. У него сложная жизненная ситуация, он раскаялся в своих поступках. Его нужно поддержать! Неужели это не понятно?!
— Ты слишком добра, Гермиона, — с нежностью произнёс Виктор.
— Возможно, — кивнула она. — Но если человек в беде, даже враг, я не стану отворачиваться!
— Прошу тебя об одном! Будь осторожна! Я не доверяю этому зарвавшемуся аристократу. Он слишком самоуверен!
— Кто, Малфой? — она была так удивлена.
— На тренировках он ведёт себя крайне дерзко и безрассудно. Корчит из себя бессмертного.
— Он что, снова дерзит?
— И не только! Я уверен, он подозревает что-то, потому так себя ведёт.
— Думаешь, он знает о нас? — со страхом прошептала Гермиона.
— Возможно.
— Тогда нам нужно быть осторожнее! Нельзя рисковать!
— Гермиона!
— Я серьёзно! Нужно как-то… Я пойду…
— Подожди!
Он даже не успел ухватить её за руку.
Грейнджер неслась по коридорам и этажам со слезами на глазах. Ей казалось, что Малфой исчез неспроста. Почему она уверена, что он видел её вчера с Виктором? Не хочет в это верить! Гонит от себя эти мысли! Но чёрная метка так и стоит у неё перед глазами, словно призрак.
Его не было на ужине. Грейнджер стало очень плохо! Виктор вовсе не появлялся в её мыслях. Малфой полностью завладел её сознанием. Она очень тревожилась. Если он видел её вчера? Ох, там было такое! Гермиона закрывала глаза, снова и снова погружаясь в воспоминания. Она была рядом с ним, дышала только им. Что он мог почувствовать? Почему пропал?
А Малфой не ел, не думал, не учился. Драко был болен. У него жар. Его трясло. Ночью стало совсем плохо. Но никто об этом не знал. Бесполезно Пэнси носила ему еду и пыталась поговорить. Он был в бреду. Ему казалось, что он остался совсем один. Родители в Азкабане. Друзей нет. А Грейнджер… Она была словно видение. Приходила к нему, садилась рядом, гладила по голове, и ему становилось легче.
На следующий день Паркинсон подошла к Грейнджер перед уроками.
— Сегодня в три в библиотеке, — бросила она, не глядя Гермионе в глаза.
— Пэнси, — нерешительно начала Гермиона.
— Не говори со мной, — строго произнесла слизеринка. — Только работа!
— Как Малфой? — шепнула девушка и невольно зажмурилась.
— Я не знаю! — взорвалась Пэнси. — Всё ты! Он два дня не выходит! Гойл спит в гостиной! Знаю, что живой и всё! Драко не ест, только сок забирает!
— Но, причём здесь я? — нерешительно спросила Грейнджер.
— Ты что, ничего не понимаешь? Ты совсем тупая? — Пэнси трясти начало от злости. Она сжала кулаки с твёрдым намерением двинуть Грейнджер.
— Он всю жизнь меня ненавидел! — с достоинством приподняв подбородок, отвечала Гермиона. — Что я должна понять? Поставь себя на моё место.
Девушка резко развернулась и быстрым шагом направилась в класс.
Паркинсон пыталась включить здравомыслие. Это было очень трудно! Она ненавидела Грейнджер. Но, кажется, понимала, что та действительно могла не воспринимать Драко всерьёз.
Время тянулось. Уроки утомляли. Паркинсон рвалась в подземелья.
Она бегом неслась по коридорам, прихватив еду для Драко, сама успела только что-то быстро перехватить впопыхах.
Стук в дверь.
— Драко!
Тишина.
— Драко, открой пожалуйста!
Тишина.
— Грейнджер о тебе спрашивала!
Тишина. Грохот!
— Драко! Что случилось? Открой немедленно! Ну, всё! Я отпираю сама!
Пэнси выхватила свою палочку. Щелчок. Он стоит на пороге. Худой. В пижамных штанах и футболке. Весь мокрый. Трёхдневная щетина, волосы взъерошены. Ощущение, что ему тридцать, а не восемнадцать!
— Что она сказала, — выдыхает он.
— Ты болен! Что же ты молчал?! — со слезами шепчет она.
— Мне лучше, — хрипит Драко.
— В каком месте тебе лучше? Я её убью! — возмущается Пэнси.
— Не говори так. Я сам виноват. Я не должен был следить за ней. Попробуй её понять.
Пэнси молчала.
— Ты любишь её, — тихо произнесла девушка.
В его душе разлилось тепло. Оно охватило его сердце, всё тело и… Да! Он согласен!
— Я… люблю её… — шепнул Драко.
Пэнси приложила руку к его влажному лбу.
— Ты холодный. Был жар?
— Да.
— Почему не сказал? — с упрёком спросила она.
— Я не знаю, — устало вздохнул он.
— Ты ужасно выглядишь, Малфой! — усмехнулась девушка.
— Спасибо, Паркинсон, — улыбнулся Драко.