Проезжая мимо кондитерской, я вдруг вспомнила о Люси. Бедный ребенок и так остался вчера без шоколадки!
Слишком резко затормозив, я тут же ощутила страшный удар сзади. Звон разбитого стекла и леденящий душу металлический скрежет не оставляли сомнений в его происхождении.
Я откинулась на спинку сиденья, закрыв глаза и боясь пошевелиться. Руки и нога дрожали, зубы выбивали барабанную дробь. Я рискнула взглянуть в зеркальце на ветровом стекле: на скуле медленно растекался огромный безобразный синяк. Углубившись в его созерцание, я не слышала сигналов машин в быстро образовывавшейся дорожной пробке.
Чье-то прикосновение к плечу вывело меня из оцепенения. Ко мне низко склонилось незнакомое мужское лицо с необычайно правильными, четкими чертами. Светлые волосы были тщательно расчесаны на пробор, голубые глаза светились участием, выдавая явное беспокойство.
— С вами все в порядке? Я могу чем-нибудь помочь?
Не отвечая на вопросы «кинокрасавца», я вылезла из машины. Ее задняя часть представляла собой абстрактную скульптуру из металла и осколков стекла. Нечто подобное я недавно видела на художественной выставке. Так или иначе, уже никто не осмелился бы назвать то, что осталось от моего бедного «жука», средством передвижения!
Красный спортивный автомобиль, буквально въехавший в принадлежавшие мне обломки, был совершенно пуст. Я подняла глаза на утешавшего меня плейбоя. Он утвердительно кивнул головой и мне стало ясно, кто являлся хозяином этой дорогой игрушки. Он не просто был необычайно хорош — высок ростом, строен, широк в плечах — а еще и потрясающе одет: черный фрак, бабочка у ворота ослепительно белой рубашки! Но при чем здесь кумачово-красная открытая машина? С его внешним видом гораздо лучше гармонировал бы черный «кадиллак!» Не знаю, как меня угораздило, но я тут же сообщила ему об этом. Молодой человек (кстати, при ближайшем рассмотрении я пришла к выводу, что имею дело с ровесником) удивленно улыбнулся и виновато развел руками.
— У меня есть знакомый автомеханик, который мог бы взяться за ремонт вашей машины, — снова заговорил обладатель прекрасных глаз и черного фрака, — это вам обойдется франков эдак в… — и он назвал такую сумму, что волосы зашевелились на моей больной голове.
«Издевается!» — нелепая детская обида захлестнула меня. Краем сознания я прекрасно отдавала себе отчет в том, что его машине «поцелуй» с «жуком» тоже не прошел даром, и во всей этой истории винить нужно только себя (ну какой идиот неожиданно тормозит на скорости семьдесят километров в час!). Я обязана была если не оплатить ему ремонт, то уж во всяком случае рассыпаться в прах у его ног, вымаливая прощение.
Вместо этого я отчаянно заорала, проклиная жлобов, разъезжающих в роскошных авто по парижским улицам именно в то время, когда честные граждане возвращаются по домам после работы. Собственное хамство ужасом сковало мой мозг, но я никак не могла остановиться, вымещая на бедняге все то «хорошее», что успело произойти со мною в последние два дня.
Он молча слушал мой визг, перекрывавший автомобильные гудки. Его глаза, сфокусированные на моей переносице, совершенно остекленели, и в какой-то момент я шестым чувством поняла, что сейчас он ударит меня, — просто размахнется и как следует врежет по морде. Я была до такой степени достойна подобного наказания, что ждала его со страстностью раскаявшегося грешника, которому не терпится принести искупительную жертву.
«Сказочный принц» не оправдал моих надежд. Вместо этого он засунул руку в карман идеально сшитых штанов, развернулся на каблуках, одним прыжком очутился за рулем своей машины, хлопнул дверцей, дал задний ход и исчез из моей жизни, вероятно, навсегда.
Жалкие останки «жука» были отбуксированы на задний двор нашего дома. Я по привычке взглянула на наши окна на втором этаже, прежде чем войти в подъезд. Через стекло на меня смотрели испуганные глазенки Люси. Уже второй день бедняге приходилось обходиться без шоколадок! Ей некого в этом винить, кроме потрясающих красавцев, наводнивших жизнь ее невезучей мамаши!
Я остановилась на лестничной площадке, достала из сумки пудреницу и попыталась сразиться с ее помощью с синяком на скуле. Кажется, победа осталась не за мною.
Входная дверь распахнулась до того, как я успела нажать на кнопку звонка. Люси кинулась мне на шею, потом чуть отстранилась, тревожно заглядывая в глаза. Я выдавила из себя ободряющую улыбку и поплелась вслед за Люси на кухню, где она тут же принялась колдовать над кофеваркой.
Что бы ни происходило с их родителями, дети во время каникул обязаны усиленно вдыхать кислород! Я сняла телефонную трубку и заказала разговор с Медоном. Моя мама, вероятно, уже заждалась свою ненаглядную внученьку.