Именно Джон предложил отправить Анну в Альшенс, тогда как Роберт склонялся к идее исключительно домашнего обучения: так казалось безопаснее и проще. Но приятель убедил его, что девочке необходимо выйти из зоны комфорта, чтобы овладеть магией в полной мере и при этом не растерять базовые навыки общения.
И тем не менее Анна не торопилась соответствовать ожиданиям окружающих. За исключением бесконтрольных вспышек, которые она училась действенно подавлять, магию девочка почти не использовала. Больше всего на свете она боялась вновь кому-нибудь навредить, утратила к себе доверие, и чтобы вернуть его, должна была как можно лучше изучить силу, с которой столкнулась. И тогда Анна решила, что желание это могло быть удовлетворено лишь в случае, если она попадёт на Гамаюн — факультет, где знания превыше тщеславных амбиций.
Поступающие выстроились в две длинные шеренги перед большой сценой в конце обеденного зала в ожидании, когда ректор академии Даймос Гриффин, по совместительству старший помощник британского Наместника Порядка, вызовет их, и они, наконец, узнают цвет своего факультета. В одной руке ректор Гриффин держал книгу с именами и фамилиями, а в другой — специальное устройство: Спектрум, древний артефакт, созданный Великим Мерлином — основателем школы. Последние лучи закатного солнца, проходя через крошечную линзу, зажатую между двумя позолоченными пластинами, направлялись в глаза поступающих — зеркало их души. Артефакт вспыхивал одним из трёх основных цветов в спектре, соответствующих факультетам: красный — Цилинь, зелёный — Сирени, синий — Гамаюн.
Наконец, очередь дошла до Анны.
— Анна Элизабет Лейн! — громко позвали её.
Она робко опустила глаза, чтобы в который раз не ловить на себе оценивающие взгляды, поспешно пересекла зал и остановилась в указанном месте напротив окна. Напряжение девочки достигло пика.
— Только бы Гамаюн… Только бы Гамаюн… — сквозь стиснутые зубы повторяла она.
Линза в руке у ректора загорелась зелёным.
«О нет, только не это!» — ладони Анны начали пламенеть.
— По результатам вступительного экзамена вы попадаете на Гамаюн. — сказал Даймос Гриффин. — Однако Спектрум показывает, что вам больше подходит Сирени, поэтому последнее слово за вами, мисс Лейн. Что вы выберете?
— Гамаюн! — выпалила девочка.
— Так тому и быть!
Ребята-гамаюнцы, как и полагается, зааплодировали, радуясь пополнению в своих рядах, а Анна, облегчённо выдохнув, улыбнулась насколько возможно приветливо и подошла к одногруппникам.
Глава 6. Путь Дракона. Начало
Следующим утром Анна проснулась от мягкого прикосновения к своему плечу. Разлепив сонные веки, она увидела склонившегося над ней высокого и худого мужчину средних лет. Он улыбался и указывал длинным тонким пальцем на дверь, давая понять, что будет ожидать снаружи. Девочка, конечно, узнала в нём своего учителя — мистера Джона Расмуссена. Раньше драконьи маги не расставались с личными наставниками почти всё детство и юность и проживали вместе с ними отдельно от остальных учащихся. Сейчас к этой практике в определённой степени решено было вернуться.
Как только Джон вышел, Анна немедленно спрыгнула с кровати. Она действовала осторожно, стараясь не разбудить спящих одногруппниц, и быстро натянула на себя новую форму, которая состояла из белоснежной рубашки с кружевным воротничком, фетровых тёмно-синих брюк и такой же по цвету мантии, гармонирующих с цветом факультета Гамаюн. Не забыв прихватить с собой жезл и школьную сумку, доверху набитую книгами, девочка вышла из общей спальни, аккуратно прикрыв дверь.
Комната Джона находилась на том же этаже башни Гамаюн, что и общежитие факультета, и Анне не пришлось долго до неё добираться. К тому же учитель махал рукой, помогая сориентироваться в полумраке коридора.
Джон пропустил её вперёд и, как только она вошла, закрыл дверь на ключ с внутренней стороны, чтобы им не помешали.
Ловко перескочив через пару дорожных сумок, ещё не разобранных учителем, Анна бросилась к драконьей клетке, что стояла рядом с камином напротив двери. Она сдёрнула бархатное покрывало и просунула маленькую ручку сквозь тонкие прутья решётки, проведя по гибкой шее любимого зверя, с которым за последнее время очень сроднилась. Не скрывая удовольствия, Лазурит весь встрепенулся от ласковых прикосновений хозяйки и стал тереться шершавой от чешуи головой о её руку. Во всём его поведении явно прослеживались кошачьи повадки.
Джон же стоял чуть поодаль, глядя на трогательную картину воссоединения Анны и её фамильяра. У него самого на плече сидела изящная птица с длинным красным хвостом и пышным хохолком на голове. Она совершенно не обращала внимания на то, что происходит вокруг, занимаясь чисткой своего роскошного золотисто-красного оперения. И только когда ткань с клетки была скинута, птица оторвалась от своего важного дела, подняла голову, заинтересованно вытянула шею и издала высокий сиплый звук, похожий на писк мелкого грызуна.
— Не бойся, Фина, — сказал Джон, погладив питомицу по спине. — Дракон тебя не тронет, если ты не будешь ему докучать.
Птица с недоверием посмотрела на хозяина, перевела прищуренный взгляд на своего нового соседа и, недолго думая, отлетела в сторону, удобно устроившись на краю письменного стола.
— Должно быть, присутствие Зури стесняет вас и вашу… — предположила Анна, но учитель не дал ей договорить:
— Вовсе нет. Дракон ещё совсем мал, за ним довольно легко ухаживать. Ну а что касается Фины, — Джон мельком взглянул на птицу, которая как ни в чём не бывало вернулась к прерванному занятию. — Уверен, она очень быстро привыкнет к компании. В конце концов, он — дракон, она — феникс, их объединяет общая стихия — огонь.
— Надеюсь, вы правы, — Анна слегка улыбнулась, продолжая ласкать своего зверя.
— Лазурит очень тосковал по тебе. Как мне сказали, всю ночь он скрёбся о клетку и даже пытался расплавить решётку огненным дыханием, из-за чего мне и пришлось разбудить тебя пораньше.
— Нет, он не тоскует. — уверенно возразила Анна. — Зури чувствует, что я поблизости, но понимает, что не могу быть рядом с ним постоянно.
Просто ему холодно. Нужно разжечь камин.
— Что ж, думаю, ты с этим справишься.
— О нет, прошу, мистер Расмуссен, не заставляйте меня! — жалобно взмолилась девочка, отступая на шаг.
— Я не собираюсь ни к чему тебя принуждать, лишь хочу, чтобы ты перестала бояться.
— Страх — единственное средство от безумия.
— У страха, как у всего, есть и обратная сторона: защищая сердце от честолюбивых желаний, он провоцирует паранойю. Любая крайность губительна. Если страх мешает тебе воспользоваться собственной силой, то он лишь препятствует развитию.
— Хорошо, я попробую, — голос Анны звучал неуверенно, но возразить ей было нечего. Приблизившись к камину с жезлом в руке, она отвернула голову и крепко зажмурилась, готовясь произнести слова заклинания.
— Смотри в ту сторону, куда направляешь магию, — учитель мягко сжал её плечи, снимая напряжение.
Анна почувствовала себя увереннее, послушно открыла глаза и, слегка взмахнув жезлом, произнесла:
— Urere Flamma[9]!
Красноватые энергетические струйки потянулись к жерлу камина.