Книги с картинками бывают двух видов — Picture-books и Illustrated-books. В России их часто путают.
Если текст пишет один автор, а картинки рисует другой, либо текст написан уже давно и переиздается с новыми иллюстрациями, это Illustrated-books, то есть иллюстрированные книги.
А если то и другое выполняет один автор — Picture-books, книги-картинки.
Picture-books в Европе ценятся куда больше, поскольку это полнейший креатив. Автор не просто пишет текст и сам к нему что-то рисует, части истории создаются вместе — нарисованный персонаж подсказывает, как бы он поступил, и может серьезно изменить сюжет.
Моя принцесса, например, оказалась не просто капризулей, но боевой и способной поколотить самого дракона за то, что тот напугал маленького кролика. Этот сюжет вырос из одной-единственной позы нарисованной принцессы.
Через восемь месяцев после возвращения в Москву у меня родилась дочь Машка (у обоих детей по два имени, Саша — Салим, а Маша — Махасин в честь бабушки), а еще через восемь мы перебрались в Париж. Я мотивировала это необходимостью быть ближе к издательству, которое приняло мою книгу, а также необходимостью совершенствовать свой французский. Честнее было бы признаться в страхе, приближавшемся к паранойе, — мне все время казалось, что за нами следят!
Настя пыталась доказать, что если бы следили, то выследили бы давным-давно. Но однажды и она заметила это ненавязчивое наблюдение. Удивительно, но много позже мы поняли, что следили за Настей, а не за мной. Надеялись понять, не вернулась ли в Россию её тетка.
— Аня, заяви в полицию!
— И что я им скажу, что сбежала с сыном и мне нужна защита от его отца?
— Надо уезжать!
— Куда? На Таймыр или того лучше — на плато Путорана? Там людей нет вообще, если кто появится ближе чем на десять километров, сразу станет ясно, что слежка.
— Лучше всего спрятаться на видном месте — в Нью-Йорке или Лондоне.
— Ни там, ни там. В Лондон из Дубая летают на уик-энд, а в Нью-Йорк я не хочу сама.
— Тогда в Париж. В Париж не летают?
— Летают, — вздохнула я. — Но ты права, нужен большой европейский город.
Я вполне понимала сестрицу, ей пора возвращаться к учебе, а оставить меня с двумя детьми в Москве Насте не позволяла совесть.
Закончилось все письмом Анне и Барри в Брюссель, они тоже советовали Париж. Официально я числилась матерью-одиночкой (доказать, что это не так, Сауду было бы легко), но договор с издательством еще на две книги помог получить в посольстве визу без больших проблем, а приличный счет на карте, данной мне когда-то Махасин, — снять хорошую квартиру.
По рекомендации все тех же друзей-спасителей мы поселились в «мушкетерском» районе Парижа на верхнем четвертом этаже, арендуя жилье у Жаннет — очаровательной женщины, бывшей актрисы, обожающей детей. Этажом ниже жила она сама, а еще ниже её брат, потому беготня Сашки и Машки никому не мешала. Жаннет частенько возилась с малышней, учила их рисовать, петь французские песенки и кувыркаться через голову. У нее можно было спокойно оставить детей, когда нужно куда-то уйти.
Но главное, Жаннет с первого дня стала моей наставницей в парижской жизни. В свои шестьдесят пять она была и духом, и телом моложе многих моих сверстниц.
Я владела французским слабо, еще меньше разбиралась в парижских реалиях, потому её советы оказались бесценны.
ОТ ЖАННЕТ
— Совершенство? Фи, как это скучно! Это же как статуя на постаменте, в которой больше нечего изменить.
Разве совершенна Мона Лиза? Ничуть, иначе её бы так не возносили.
Я убеждена: руки Венере Милосской отбили нарочно, чтобы оставить простор для фантазии.
Да, совершенством любуются, но не более. Кто же захочет согрешить с мраморной статуей? Будь живой, и к тебе потянутся живые мужчины.
— А как насчет совершенного мужчины?
— Безумно скучно! Его даже укорить не в чем.
Настя вернулась в Лондон и теперь появлялась у нас нечасто, ей требовалось догнать свою группу, а потому сестрица все время отдавала учебе. Я была благодарна за помощь в самый трудный момент и понимала, что у нее должна быть своя жизнь.
Моим добрым ангелом и воспитателем (как детей, так и их мамы) стала Жаннет. Конечно, моя плата за жилье (я уже имела возможность заплатить из своих средств, чем очень гордилась!) была для старой актрисы неплохим подспорьем, но мне казалось, что она испытывает удовольствие от нашего присутствия рядом.
Первые шаги Машки стали праздником и для Жаннет. Она учила Сашку французскому и совершенствовала мой. Жаннет решила переводить тексты моих книжек и давала советы по рисункам.