Он снова замолчал и предложил мне сигарету. Я попросил бармена отвлечься от уборки и принести нам выпить.
И вот, в полной тишине мы сидим с моим гостем погруженные в свои мысли. Я точно решил для себя, что не убью его. Ведь тогда стоит убить и себя. Мы оба одинаково запутались, каждый в своей сети. И каждый должен сам выпутаться. Найти лазейки. Отыскать маяки, что укажут нам путь. Быть может, мы даже сможем друг другу помочь.
– Я не смогу тебя убить. – после долгого молчания решил продолжить я. – Не хочу. Да и не за что тебя убивать. Ты не сделал ничего плохого. А твоя смерть не изменит ровным счетом ничего.
– Я уже понял. – посмотрев мне в глаза и улыбнувшись, Никита протянул мне стакан. – Признаться, мне стало чуть легче. К сожалению, у меня нет человека, которому я мог бы вот так выговорится. Спасибо тебе.
– Если ты не против, мы могли бы подняться в мой кабинет и продолжить беседу там. – сам того не ожидая, предложил я.
На его лице появилась улыбка и он одобрительно кивнул.
– Знаешь, мне всё-таки кажется, искусство не обман. Иллюзия, безусловно, но не обман.
Мы сидели подле камина и не спеша курили. Мне не хотелось торопится с беседой, так я не хотел, чтобы она заканчивалась. К тому же, Никита, поднявшись в кабинет стал совсем растерянным. Он то и дело озирался по сторонам, будто не понимая, где он и что тут делает. Поэтому я дал ему немного времени свыкнутся и лишь потом продолжил.
– И я думаю, что искусство и есть та путеводная звезда, что служит человеку маяком, который приведет к лучшему миру. Мир, в котором всё будет именно так, как в книжке и добро обязательно победит зло.
– Интересно. – Никита улыбнулся. Видимо, как и все творческие люди, он любил высокопарные слова и то, когда его хвалят. – Вот только хочется увидеть, как это зло будет побеждено. А не только лишь надеяться на это.
– Думаю, это непрерывный процесс. Сегодня ты пришел ко мне и мог быть уже остывающим трупом. Но как видишь, маленькую победу, добро всё-таки одержало. Здесь и сейчас.
Глаза Никиты загорелись, а лицо расплылось в довольной улыбке.
– А ты можешь найти нужные слова, спасибо.
Признаюсь, и я наполнился радостью. Наконец-то этот кабинет наполнили положительные эмоции. После этих моих слов, мы больше не возвращались к теме, которая привела его сюда. Мы беседовали на самые отстраненные и незначительные темы. В основном, о старых фильмах, на которых выросли. И так, минута за минутой, нас наполнял покой и удовлетворение. К сожалению, забывшись, я так и не узнал, как именно он оказался в моём баре. Да и не хотелось нарушать идиллию, которая образовалась. Так мы провели не один час. И когда я пожимал его руку при расставании, у меня была полная уверенность, что я обрел друга.
Но не всем это пришлось по нраву.
– Хреновая идея. – проскрипел своим голосом Архон, когда я закрыл дверь за режиссером. – Твоя работа не друзей заводить. И ты это знаешь.
Я решил ничего не отвечать.
А просто направился в кабинет, всё так же улыбаясь самому себе.
***
Следующий мой клиент был полной противоположностью Никите. Передо мной сидел крупный мужчина, не больше тридцати лет. Наголо бритая голова была усыпана мелкими шрамами. В прочем, как и его грубое лицо. Нос был сломан, и возможно, не один раз. На фалангах пальцев красовались тюремные наколки. Он сидел, откинувшись на спинку и закинув одну ногу на стол.
Ни прошло и суток, как мне вновь пришлось спускаться в зал, чтобы делать свою работу. Кроме гостя других посетителей не было. Зато появился мой помощник. Он сидел за другим столиком и пристально разглядывал меня. Архон же делал вид, будто ему нет дела до происходящего здесь.
Сев напротив моего нового клиента, я решил не класть пистолет на стол. А держал его в руках. Признаться, этот мужчина бандитской внешности меня пугал. На столе уже стояла бутылка водки, два стакана и пепельница. Мой гость курил и перебирал в руке наручные часы. На манер, как это делают с четками.
– Добрый вечер. – как можно тверже я начал разговор.
– И тебе. – пренебрежительно бросил незнакомец.
– Вы…
– Так ты и есть тот самый. – бесцеремонно перебил меня этот здоровый бандит. Он подался вперед и, взяв бутылку, наполнил наши стаканы. – Мне тут птички напели, что ты можешь рассудить. И более того, покарать, коль решишь.