- Здесь начнем?
- Здесь...-так же тихо ответил дядя Леша и, отойдя немного в сторону, стал распаковывать свои удочки.
Пока он стаскивал с них чехол, составлял колена и прилаживал катушки, Коля уже успел размотать свою легкую удочку и, деловито поплевав на червя, забросил. Чуть всплеснула вода от упавшего грузила, пробежали легкие круги от поплавка, и вот он уже затих посредине небольшой прогалинки между зарослей круглых листьев кувшинок. Вздрагивая от прикосновения мокрых штанин к голым ногам, Коля присел на корточки, воткнул удилище в землю и весь сжался комочком.
- Хоть бы солнце скорее всходило!..- подумал он, оглянувшись туда, где сквозь туман розовела заря. Но даже и оглядываясь, он как-то умудрялся не выпускать из виду свой поплавок, который медленно сносило течением. Вот он коснулся края плоского, как блин, .чиста кувшинки н остановился. Коля уже протянул было руку, чтобы отвести его снова на середину прогалинки, но поплавок вздрогнул, присел, почти совсем уйдя в воду, потом снова подскочил и, часто и неглубоко приседая, поплыл в сторону от листа. Тащить? Подождать? Пора... Легкий, как раз в меру рывок - и на тонкой леске заходила, забарахталась под водой, блеснув серебристым боком, рыба.
- Подлещик! - освобождая его от крючка, определил Коля.-Дядя Леша, почин есть! -стараясь сдержать ликующие нотки, негромко сказал он прямо в пространство перед собой. Из тумана, где-то совсем рядом, голос дяди Леши отчетливо произнес:
- Пу, ну... Поздравляю.
Сразу согревшись, Коля посадил на кукан своего первенца, торопливо переменил червя и снова закинул.
Но поклевки на этот раз долго не было, н рыболов, соскучившись, решил посмотреть, как устроился дядя Леша. Взобравшись на обрывистый берег и обогнув заросли ивняка, он, наконец, разыскал его. Дядя Леша, оказывается, сидел совсем не так близко, как казалось по голосу. Сердце Коли наполнилось радостью: у дяди Леши еще ничего не было, ни одной рыбинки! И это при его четырех самых современных удочках! Радостно подпрыгивая, Коля поспешил к своей удочке с тайной надеждой, что на ней уже сидит здоровенный лещ или хотя бы окунь на полкилограмма. Но поплавок по-прежнему мирно дремал, причалив к листу кувшинки.
Коля без долгих размышлений вытащил удочку, взял свой кукан с подлещиком и отправился на поиски новых мест. Проходя мимо дяди Леши, он показал ему своего подлещика, но оба замерли на полуслове: перяной поплавок у дяди Леши чуть заметно вздрогнул, потом решительно и глубоко ушел в воду. Дядя Леша сделал классическую подсечку - вбок, против клева,и вытащил... бешено крутящегося окупишку с палец величиной.
- Ничего, для начала и этот сойдет! - стараясь подавить улыбку, сказал Коля и, довольный, пошел дальше по берегу.
Дядя Леша долго не сажал пойманного окунишку на кукан, предоставляя ему свободно прыгать по берегу и как бы не замечая такое ничтожество. Но когда "ничтожество" подскочило слишком близко к воде, он все же накрыл его своей широкой ладонью, и укоризненно вздохнув, продел ему под жабры шелковый, сверхпрочный шнурок своего великолепного кукана. Лов начался.
Солнце уже вышло из-за темневшего вдали леса. Туман, цепляясь за кусты и ольховые шалоги *, стал нехотя отступать перед ним, уползая в низинки. С каждой минутой теплело. Кругом все оживало. Откуда-то появились стрекозы и бабочки. Чаще стали перепархивать с ветки на ветку мелкие птички в зарослях ивняка. Над самой водой, опустив книзу концы крыльев, пронеслась пара куликов-перевозчиков.
Оживились и наши рыболовы. С пуком удочек на плече, предусмотрительно спрятав в карман свой кукан с уловом, прошел мимо Коли дядя Леша. Начиналось лучшее время клева, и он спешил на свое излюбленное место. Коля тоже поднялся. Ему вообще не сиделось долго на одном месте, если даже рыба и клевала. Все время ему казалось, что где-то есть особенное, еще никем не открытое место, такое, где только успевай забрасывать. И он азартно и неутомимо обследовал все недоступные места, забрасывая крючок с наживкой то в самую гущу травы, то под корягу, то, повиснув на кусте и едва держась, умудрялся закидывать удочку на быстрину, до которой иначе невозможно было бы добраться.
Поймав на песчаной отмели с помощью собственной кепки несколько мальков, он сбегал на омут и вытащил двух больших темно-зеленых окуней. Наловив в траве кузнечиков, снял с лески грузило и поплавок и, зайдя в брод на отмель, забросил крючок с насадкой туда, где отмель переходила в глубокое, пугающее своей чернотой место... Здесь ему удалось выудить голавлика и нескольких ельцов.
Время шло, добыча росла, а Коле все было мало, и чем больше он ловил, тем становился азартнее. Наконец, чувство голода заставило его очнуться. Давно уже наступил жаркий летний день, а мальчик только теперь заметил это. Посмотрев на свой увесистый кукан, он решил, что первенство обеспечено, и отправился отыскивать дядю Лешу.
С достоинством и скромностью, как и полагается настоящему рыболову, он подошел к нему, закинул еще раз в сторонке на всякий случай свою удочку и, положив кукан в тень куста, присел на лежавший топляк.
Четыре удочки дяди Лещи были раскинуты веером и лежали на аккуратно вырезанных рогульках, воткнутых в глинистый, хрящеватый берег. Красные перья поплавков, слегка наклонившись на слабом течении, торчали из воды. Дядя Леша, подостлав под себя плащ, удобно сидел на охапке травы. У самых его ног виднелся в воде кукан, а на нем не больше десятка окуней и ершишек! Выждав для приличия несколько минут и притворяясь, что еще не видел этого кукана с жалкой добычей, Коля задал тот извечный, соболезнующе насмешливый вопрос, от которого неудачливого рыболова обычно передергивает:
- Что, дядя Леша, не клюет?
- Да... Не берет что-то больше!-подозрительно охотно и весело откликнулся дядя Леша, поправляя крайнюю удочку.