За окном стремительно начало темнеть, мой разум всё хуже подчинялся мне, и я предпочёл отправиться спать. Завтра с утра получу командировочные, оседлаю коня и отправлюсь через Морфал в Фолкрит. Интересно, эти девушки уже достигли Винтерхолда и убили Анкано? И кто после Савоса Арена станет там архимагом?
Закутался во все одеяла, что я попросил принести — но даже под ними мне было холодно. Кажется, я начинаю понимать, почему норды строят дома из дерева, хотя прекрасно управляются с камнем: дерево лучше сохраняет тепло. Перебрался поближе к огню камина — и только тогда смог согреться и уснуть. Утром меня самым бессовестным образом разбудила служанка; я хотел отругать её, но повернул голову к окну и, поняв, что солнце уже давно встало, и сам в спешке подскочил с постели и принялся одеваться. Волосы я предпочёл просто скрепить в хвост, как это делают некоторые орсимеры: укладывать их в свой обычный щегольской гребень не было времени. Презрительно глянул на отраставшую щетину — надо было задержаться вчера в Солитьюде и побриться. Впрочем, она даже сыграет хорошую роль в моей маскировке: эти Дозорные Стендарра, кажется, за своим внешним видом особенно не следят. После легкого завтрака направился в канцелярию за командировочными. Сидевший там юстициар одарил меня холодным недовольным взглядом, велел поставить на бумагах подписи, выдал набитый деньгами кошель и сухо произнёс: «Можете идти». Едва сдержал грустный вздох — вот чем в лучшем случае могла бы закончиться моя карьера, если бы слушания по делу моего неповиновения приказу всё же состоялись и закончились для меня неудачно. До конца службы заниматься мелкой бумажной работой мне совсем не хочется.
Вернулся в комнату, пересчитал деньги. Пятьсот септимов — не так уж и много, если придётся задержаться надолго. Если тратить по тридцать септимов в день, хватит лишь на две недели. Управлюсь я за это время или нет, я не знаю. Что же, придётся надеяться, что в Вайтране мне удасться познакомиться с приличной одинокой альтмеркой (на худой конец — босмеркой или молодой данмеркой), убедить её приютить меня у себя и сэкономить тем самым на жилье. Либо же искать легких денег.
Переоделся Дозорным Стендарра, вышел во двор, сложил ненужные вещи в подсумок, взобрался в седло и выехал за ворота, тут же закрывшиеся за мной. Грустно посмотрел на огороженное и охраняемое здание посольства, а затем — на полную опасностей лесистую дорогу. Я остался один, могу рассчитывать лишь на свои магические навыки и способности к убеждению. Я могу погибнуть, исполняя это задание — от рук нордов-расистов, от религиозных фанатиков, которые вдолбили себе в голову, что каждый мер — шпион Талмора, от лап диких зверей или заклинаний некромантов, даэдропоклонников или вампиров. Но если я выживу, меня ждёт оплата сверх моего жалования и возможность дальнейшего карьерного роста. В конце концов, должность Третьего Эмиссара пока что свободна — так почему бы не попробовать побороться за неё?
Поудобнее устроился в седле и пришпорил коня.
========== 3 ==========
Лесистый Фолкрит встретил меня обычной противной изморосью. Капли падали с иголок елей мне на плащ, мой конь постоянно тряс головой, обдавая меня брызгами. Я мечтал о том, чтобы поскорее спешиться, снять плащ и просушиться возле очага. На подъезде к городу небо совсем немного прояснилось — по крайней мере, с неба ничего на меня капать не будет. Стражники встречали меня равнодушным взглядом, не задавали никаких вопросов. Спешился, протянул конюху пару септимов и уже собирался пересечь городские ворота.
— Эй, эльф! — развернулся на зов. — Приглядеть за лошадью стоит пять септимов!
Грабёж, самый настоящий грабёж. От безысходности протянул норду ещё три монеты и пересёк ворота. Всё равно надолго я в этом городе не задержусь — хочу к вечеру прибыть в Ривервуд.
Пытаясь не обращать на косые недружелюбные взгляды местных, спокойно шёл к самому большому строению в городе, украшенному штандартами с головой оленя. Дорогу мне преградила пара стражников, я без лишних слов предъявил им свой служебный жетон. Не знаю, умеют ли эти варвары читать — но две перекрещенные золотые стрелки на чёрном фоне они должны запомнить хорошо.
— Проходи, — пробурчал один из них.
Даже сквозь глухой шлем я чувствовал презрительный взгляд, пожелание провалиться в Обливион. Ничего, потерпят моё присутствие, а сделать они мне ничего не смогут, если жизнь им дорога. Переступил порог Длинного дома и едва сдерживался от того, чтобы задержаться возле разожженного очага: нельзя задерживаться в этом городе, если я хочу к вечеру добраться до Ривервуда.
— Чего явился, Дозорный? — недружелюбно спросил норд-легат.
Снова предъявил жетон.
— Ладно, юстициар, что хотел?
— Ищу своего коллегу, — спокойно ответил я. — Последний раз его видели живым в Месяц Утренней Звезды.
Норд усмехнулся — но лгать или чего-либо недоговаривать мне определённо не собирался.
— Ничего не знаю. Если и был — то тоже в кого-нибудь вырядился, как ты.
— Напомню, что укрывательство какой-либо информации может быть расценено как пособничество еретикам и мятежникам, — спокойно предупредил я.
— Мог бы не утруждать себя, на память не жалуюсь.
Едва сдерживался от презрительной ухмылки: норды и без того варвары в большинстве своём, а норды-солдафоны — это, кажется, верх грубости и неотёсанности!
— Если хочешь — можешь Рунила порасспрашивать. Или Валгу, трактирщицу. Они с гражданскими в основном общаются.
К трактирщице я не пойду, а с Рунилом поговорить я и так собирался. Что же, пока что разговор с легатом подтвердил моё предположение: искать следы Саниона нужно в Ривервуде.
Предателя Рунила я решил подождать на скамье возле украшенного алтарём Аркея дома. Старик пока что копался возле одной из могил, успевая давать какие-то указания здоровому норду — очевидно, своему помощнику. Я снял намокший плащ с капюшоном, развесил их на деревянной стойке и наслаждался пробившимися из-за туч лучами солнца. Наконец, жрец направился в мою сторону, но делал вид, что не обратил на меня должного внимания.
— Приветствую, сын мой, — по-доброму поздоровался он. — Чем могу помочь?
— Приветствую, Рунил, — ненавязчиво показал ему жетон. — Узнаёшь?
Ожидаемая реакция: старик перепугался до полусмерти, разучился делать вид, что остаётся спокоен в любой ситуации. Наверняка думает, пришёл ли я убить его, либо же пока пощажу.
— Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Пока что. Так где нам лучше будет поговорить?
Жрец присел на скамью рядом со мной.
— Что ты хотел?
— Эстормо, подотчётный юстициар Первого Эмиссара, — представился я. — У меня к тебе есть парочка вопросов и одно… предложение. Ты можешь принять его, и никто не узнает, что разыскивающийся по обвинению в измене Родине офицер армии Альдмерского Доминиона ведёт жалкую жизнь могильщика в этом захолустье и не придёт оборвать её. Откажешься — у меня есть право казнить тебя на месте.
Конечно же, убивать этого старика я не собирался. Нападать на него означало раскрыть себя перед местными, легат сможет приказать своим людям убить меня, уничтожить мои личные вещи, изуродовать тело до неузнаваемости, а в отчётах написать, что стражники случайно убили сопротивлявшегося аресту преступника.
— У тебя нет права казнить меня на месте, — парировал Рунил. — Я предоставил прошение об отставке сразу же после подписания Конкордата Белого Золота. Следовательно, обвинение в измене Родине беспочвенно и несостоятельно.
— Но ты не дождался его одобрения и самовольно покинул территорию расположения своей войсковой части. Это значит, что к измене Родине можно прибавить ещё и дезертирство.
Старик опустил глаза.
— Ладно. Чего ты хочешь?
Приступает к делу, боится ареста и дальнейшего расследования по своему делу — всё, как я и предсказывал.
— Двое моих коллег пропали в Вайтране. Я должен их найти. Если они мертвы — то должен узнать, по чьей вине. Для этого мне нужна будет твоя помощь. Вас, жрецов Аркея, учат распознавать, от чего наступила смерть, верно же?