Всё, что угодно, — только не путеводитель.
И все-таки поступлюсь принципами.
Если вы в Венеции больше чем на неделю, обязательно съездите еще куда-нибудь. Хотя бы ради самой Венеции. Потому что только так можно понять, что Венеция — не Италия.
Например, пока в Треченто люди дело делали, в Венеции была глухая Византия. Я не против Паоло Венециано. Но представьте себе, что в Москве Рублев, а в Твери — Джотто. И Москве наплевать на Тверь, а Твери — на Москву. Я, конечно, утрирую, но не сильно. Они на самом деле не замечали друг друга. А что недалеко, так какая разница. Представьте себе в 1937 году разницу между Ленинградом и Выборгом.
А потом вдруг венецианцы взялась за ум — поздно, с опозданием — и тут же создали все самое лучшее, но опять-таки всё своё, без оглядки на соседей. Скорее уж у фламандцев учились.
Венецианской романики, строго говоря, тоже нет, не только потому, что много чего перестроили, а потому, что ее там не было. Только вариации на греческие темы.
Самое главное. Дух этой водоплавающей жизни, воплощенный в городской среде, никак не пересекается с Террафермой.
В общем, чтобы понять Венецию, надо уехать из Венеции.
Теперь куда ехать? Я, с пылкостью неофита, предлагаю Тревизо.
Почему?
Предположим, у вас один день. Вы хотите посмотреть как можно больше. Значит, следует потратить как можно меньше времени на дорогу.
Что у вас под рукой? Падуя, Виченца, Тревизо. Во все три города дорога на поезде занимает тридцать-сорок минут и стоит недорого. До Вероны уже полтора часа. А еще поезда ждать — уйдет все четыре.
Дальше выбор прост. Виченца — прекрасно, но сплошной Палладио. Лично у меня с Палладио сложные отношения по причине дома культуры «Красный Октябрь» и родной английской 183-й школы на Кирочной. Но, допустим, вы не ощущаете коринфский ордер как личную травму, все равно Виченца — это «театр одного актера», а на Палладио можно и в Венеции полюбоваться.
Падуя ставит перед однодневным путешественником неразрешимую дилемму: город или музеи? А у путешественника — один день и хочется всё сразу. Кроме того, Падуя — просто большой город. Пешком убегаешься.
Остается Тревизо. Это тоже большой город, точнее, был большим в XIII веке, то есть теперь в самый раз. В пределах городских стен — от центра полчаса в любой конец. Стены, кстати, полностью сохранились. Соборы и музеи (их два) прекрасны, но обозримы. Сам же город точно нашел пропорцию между репрезентативностью (тут все города такие) и своеобразием.
И, кроме всего прочего, вы будете единственным туристом в Тревизо, если приедете туда один. Приедете вдвоем — и количество туристов удвоится.
При этом роскошная туристическая инфраструктура. Вся информация дублируется на английском языке. Около каждого памятника двуязычная подробная табличка. Везде указатели. Не успеваешь войти в город, на
Биржевой площади видишь бюро информации. В нем две девицы — одна вручает подробную карту Тревизо с толковой легендой, а другая объясняет, «что где» и когда у этого «что» часы работы.
Зачем две девицы, когда и одной делать нечего?
М. С. Альтман рассказывал мне, что однажды спросил у ребе в хедере:
— Ребе, у нас в Улле есть почта. На ней два чиновника. Один раз в год получает письмо и вручает его адресату, другой раз в год отправляет письмо. Не довольно было бы и одного?
Ребе ответил так:
— Мойшеле, как у Царя Небесного на всякое дело есть свой ангел, так и у царя земного. Так мы постигаем замысел Творца о мироздании.
Я же говорю: Тревизо — рай земной.
Томмазо да Модена
Что важней: очки или член?
Этот вопрос заключает в себе еще один, на который я не знаю ответа: откуда берутся рейтинги и репутации?
Историки искусства при упоминании второстепенного художника Томмазо да Модена (около 1325–1379) радостно сообщают, что он нарисовал человека в очках. И всё! Самое раннее изображение очков, позволяющее датировать это немаловажное изобретение. Появление члена как нужной детали человеческого организма, в отличие от очков, датировке не поддается, видимо, поэтому его изображение на картине Томмазо да Модена никого не интересует.