Время тянулось своим чередом, и, наконец, посадку объявили. Поль поспешил к выходу номер двенадцать, отдал контролеру билет и, выйдя наружу, направился к самолету. Дул очень сильный встречный ветер, и ему пришлось наклониться вперед, придерживая рукой шляпу на голове. Снег лип к нему, и он продрог до костей, прежде чем успел добраться до самолета.
Стюардесса любезно показала ему место у круглого окна. Поль был так взволнован ожиданием отлета, что ему даже не пришло на ум, что он впервые в жизни находится в реактивном лайнере. Уэлтона мучило нетерпение. Он жаждал лишь одного: поскорее оказаться в воздухе, подальше от этого города.
После завершения посадки пассажиров пилот включил и прогрел моторы самолета, медленно развернул его к началу взлетной полосы, ожидая разрешения на взлет.
Когда лайнер начал свой разбег, Поль посмотрел вперед вдоль салона туда, где сидела Роберта. Он увидел ее затылок и руку, сжимавшую подлокотник кресла. Нарастающий рев моторов навалился на него, показался ему значительно громче того шума, который он привык слышать во дворе дома. И, тем не менее, Уэлтону пришло в голову, что лайнер двигается недостаточно быстро, слишком долго взлетает. Поль прижал ладони к коленям, задыхаясь от волнения. Наконец-то, его мечта свершается! Наконец-то!
Что-то изменилось в реве моторов. Поль посмотрел в окно и увидел под крылом убегающую назад взлетную полосу, занесенную снегом. Самолет затрясло. Уэлтон решил, что они уже должны находиться в воздухе. Он захотел сказать кому-нибудь об этом. Но промолчал, не желая показывать свою неосведомленность об авиационных путешествиях.
Лайнер чуть оторвался от поля аэродрома и вновь тяжело ударился колесами об обледеневший асфальт, завалившись при этом на одну сторону. Затем самолет опять взлетел, и Поль внезапно почувствовал, что они в опасности. Он увидел прямо под собой огни автомобилей на шоссе, и в этот момент лайнер вновь потерял свою небольшую высоту. Через несколько секунд самолет со страшным грохотом ударился днищем о поверхность земли и стал волочиться по ней. Находящиеся внутри пассажиры закричали.
Уэлтон однажды побывал в автомобильной катастрофе. То, что случилось сейчас, оказалось гораздо хуже. Мощь огромной инерции продолжала тащить самолет. В какой-то его части раздался взрыв. Кричал рвущийся от напряжения металл, кричали от боли и ужаса пассажиры. Кое-где появились зловещие языки пламени. «Сейчас я умру, — подумал Поль, — и на моем теле найдут деньги».
Уэлтон, озираясь, увидел напротив световое табло аварийной двери. Поль не знал, как она открывается, но что есть силы ухватился за рукоятку и отчаянно стал ее дергать. Внезапно дверь распахнулась, и в лицо хлынул холодный воздух. Другие пассажиры толкнули его в спину, и он вывалился из самолета.
Поль ощутил, что жив, цел и невредим. Один из моторов самолета горел. Люди выскакивали из аварийного выхода, толкаясь и прыгая друг на друга.
— Роберта! — закричал Уэлтон. Но она не отзывалась. Поль стал опять карабкаться в самолет, но новая волна спасающихся пассажиров отбросила его в сторону. Поднявшись с земли, он снова полез в чрево лайнера.
В салонах там и тут валялись человеческие тела. Стюардесса с испуганными глазами закричала ему, чтобы он немедленно выбирался наружу. Может быть, Роберта уже выбралась из самолета? Поль не видел ее поблизости. Может быть, она выпрыгнула в другую дверь?
Он стал пробираться по искореженному проходу к ее месту. Там Поль ее и обнаружил, на полу под вырванным из пола сиденьем, от которого она даже не успела отстегнуться. Он наклонился, ощупал Роберту и с ужасом убедился, что она мертва.
Подняв голову, Уэлтон увидел объятую пламенем кабину пилота. Металл носовой части корежился от огня. Раздался новый взрыв, и Поль вскочил на ноги. Он бросился бежать назад по проходу, зная, что вот-вот весь лайнер взорвется. Выпрыгнув в спасительный проем, он, не останавливаясь, бросился в снежную мглу, подальше от места катастрофы.
Обессилев, Уэлтон остановился, чтобы восстановить дыхание. Оглянувшись вокруг, он понял, где находится. Самолет потерпел аварию, упав в замерзшее болото, всего лишь в четверти мили открытого пространства до дома Поля.
Некоторое время Уэлтон стоял неподвижно, озадаченный, почти потерявший рассудок, словно оглушенный обрушившейся на него бедой. Весь его план внезапно развалился подобно самолету, на котором он пытался исчезнуть. Роберта мертва. Удвоился, утроился риск, что его афера обнаружится. Он посмотрел в сторону горящего лайнера и увидел спешащие к месту катастрофы пожарные машины и автомобили скорой помощи.
— Я пойду домой, — решил он. — Никто не знает, что я был в самолете. Поэтому я пойду домой.
К счастью, болото сильно промерзло. Уэлтон, продираясь сквозь кустарник, выбрался на шоссе. От холода и волнения его знобило. Отмахнувшись от водителей, выразивших желание его подвезти, засунув ладони под мышки, он побрел напрямик к дому через картофельное поле.
На дворе он задержался, оглядываясь по сторонам, и подумал, что он ведь и не надеялся вновь увидеть это место. Путешествие оказалось слишком коротким. Поль взошел на шаткое крыльцо, ища в кармане ключи. Внезапно он остановился. Сквозь щелку в занавеси на окне увидел, что творилось в гостиной.
Они лежали вместе на диване — Мэри и незнакомый мужчина. Вид любовников потряс его, возможно, больше, чем авиакатастрофа. Мэри в объятиях другого! Он тут же догадался, что их связь началась давно, что они проводили свидания, когда он находился на службе, утаивая понемногу чужие деньги, когда отлучался в конце недели, готовясь к побегу.
Гнев обуял Уэлтона. Мэри он давно не любил. Но она была его женой. Она не имела права изменять ему в его собственном доме. Охватившая Поля жгучая ревность, затмив рассудок, явилась следствием существовавшего в нем инстинкта себялюбивого собственника.
Уэлтон тихо сошел с крыльца, обежал угол дома. Трясущимися руками открыл двери гаража, разыскал в подсобном ящичке на приборной доске автомашины пистолет. Чувствуя в руке холодную тяжесть оружия, он вернулся к дому, вновь поднялся на крыльцо, вставил ключ в замок и бесшумно отворил дверь.
Когда муж вошел в гостиную, поднимая на ходу пистолет, Мэри оторвалась от ласкавшего ее мужчины и обернулась. Челюсть ее удивленно отвисла. Обнаженный любовник тоже развернулся лицом к вошедшему, когда Поль начал стрелять. Уэлтон опустошил всю обойму, пока они не перестали дергаться. Постояв над убитыми с опущенным в руке пистолетом, вслух произнес:
— Теперь я влип. Влип по-настоящему.
Дом ответил мрачным молчанием.
Уэлтон вновь почувствовал холод вокруг и внутри себя. Повернувшись, он увидел, что входная дверь и дверь в гостиную распахнуты. Закрыв их, он вернулся и уселся в кресло, подумав, что теперь ему уж никак не увидеть солнечных краев, не улететь туда с деньгами и любимой женщиной в поисках красивой жизни. Никогда не узнать радостного чувства полета на больших реактивных самолетах. Его лайнер упал, в сущности, так и не взлетев. Вместо всего, о чем мечтал, его ждет тюрьма и, вероятно, казнь на электрическом стуле за двойное убийство…
Внезапно в голову пришла блестящая мысль. Какой он идиот! Ведь у него абсолютное алиби. Стоит только уйти отсюда, вновь добраться до места катастрофы, оказаться в числе обнаруженных на месте живых пассажиров… В конце концов, если потребуется объясниться, он всегда может найти вескую причину, почему оказался в самолете. У него отличнейшее алиби!
Уэлтон подошел ко входной двери, открыл ее, выглянул наружу. Никого и ничего, кроме продолжающейся снежной метели. Поль вынул из кармана платок, тщательно обтер им пистолет и бросил оружие на пол. Затем он поспешно вышел из дома и кратчайшим путем побежал к болоту, туда, где при свете огня и автомобильных фар копошились люди вокруг горевшего самолета.