Не такая, как все
Не знаю, как пережила воскресенье. Эпизод, грязно подсмотренный мною ночью субботы, застывшей картинкой повис перед глазами. Слова, сказанные человеком, который действительно казался явственно загнанным в угол, продолжали звучать в ушах. В очередной раз я недооценила происходящее. Ситуация явно давно вышла из-под моего контроля. Неприятно осознавать, что ты своими поступками и словами приносишь кому-то боль. В дрожь бросает осознание, что другой человек от тебя настолько сильно зависим. И плюнуть бы на всё. Растереть и забыть. Ведь Диму в миг его душевного словоизлияние перед сестрой можно было только пожалеть. А жалость это последнее, что нужно испытывать к другому человеку, если ты его уважаешь, конечно. Жалость расхолаживает других, расслабляет. Или заставляет злиться от чувства собственной неполноценности, никчёмности. Согласиться строить с ним взаимоотношения на том основании, что мне его жаль? Просто сдаться? Начать романтические отношения из-за чувства вины и сожалений? Подобное никогда хорошо не заканчивалось. С другой стороны, стоит оставаться с собой честной. А только лишь это чувство виновато в моём душевном раздрае? Кое как пережив воскресенье, во время которого мы гуляли по посёлку и его окрестностям. Играли в настольные игры, во время которых мы совместно с Дмитрием старательно отводили друг от друга взгляд. Я ворочалась в своей кровати, остро желая оказаться дома, не способная заснуть. Из раза в раз прокручивая у себя в голове события прошедших дней. Что я ощущаю? Только ли сожаление? Только ли вину? - Нет,- судорожно выдохнула я в подушку и сильно зажмурила глаза. Мне льстит такое его обожание. Меня подкупает такая преданность. Больше полугода прошло, но парень всё равно продолжает призраком следовать за мной. И… мне страшно. Я столько от него бегала. Так часто отвергала. Отворачивалась. Огрызалась. Спорила. Даже не замечая, насколько плотно он врос в мою жизнь. Вне уроков ведь помимо него я общалась с посторонними людьми только на работе и тренировках. Мой досуг плотно оккупировал Дима и его окружение. Я привыкла к нему. Привыкла к ним. Сама перестала замечать, когда вместе с желанием стукнуть нахального парня у меня на губах непроизвольно расцветает улыбка. Когда спор с Иваном стал приносить удовольствие. Когда навязчивость Лизы перестала откровенно раздражать, перерастя в неосознанное желание поделиться чем-то таким эдаким, девичьим. Эти странные люди уже давно вписали меня в свою семью. Вписали и методично доказывали, что теперь уж я от них никуда не денусь. И почти доказали, потому что у меня уже язык не повернётся сказать, что ребята для меня никто, просто пустое место, посторонние. Понедельник я провела с мамой. Я ей ничего не рассказывала, так как не до конца разобралась в самой себе. Я просто льнула к ней, обнимая, пряча голову на плече. До ужаса в тот момент напоминая себе Дмитрия, что точно так же совсем недавно искал защиты и поддержки у своей старшой сестры. И от этого факта становилось ещё более тошно. Мама ничего не спрашивала. Просто смотрела на меня с понимающей улыбкой на губах. Мягко перебирала мои курчавые волосы, рассказывая какие-то абсолютно нейтральные вещи в попытке отвлечь. Во вторник я напоминала зомби. От хронического недосыпа последних дней под глазами залегли тени. На одноклассников я смотрела с философским спокойствием. На уроках мысли мои витали явно где-то не там, где это было необходимо. Напрягал тот факт, что сегодня я в первый раз с тех злополучных выходных останусь с Дмитрием наедине в компьютерном классе. Мою программу подготовки к ВУЗу никто не отменял, хотя будь моя воля, я бы отложила подобные занятия хотя бы на недельку. Но подобный шаг был бы слишком подозрительным с моей стороны. Из оцепенения меня вывел странный шум. В одном из ответвлений коридора слышался разговор на повышенных тонах. Знаете, наверное, в каждой школе есть неприметные тупички, в которых всегда ошивается минимум народа. Именно в этих тупичках зачастую происходят половину разборок между школьниками. Именно в них можно при случае подслушать самые грязные, самые сочные сплетни. В моей школе это был неприметный тупичок с туалетом в конце. Именно оттуда я расслышала смутно знакомые голоса. И хоть происходящее там было не моим собачьим делом, но мне необходимо было взбодриться и сбросить пар. Ноги автоматически свернули за угол, приближая меня к месту явного конфликта. И каково же было моё удивление, когда я поняла, что все участники спора мне очень даже знакомы. Припёртая к подоконнику стояла красная от смущения и гнева Маринка. По бокам от неё стояли Соседов и Курбатов. Денисюк же нависал над девушкой, приблизившись к ней до неприличия близко. - Ну что ты ломаешься?- насмешливо фыркнул он, проводя ладонью по её щеке и шее. Маришка от этого жеста стиснула зубы и отшатнулась, но отступать ей было некуда.- Мы же все знаем, что ты та ещё шлюшка. - Закрой рот!- закричала Марина, толкнув парня в грудь. Но тот был явно сильнее и потуги её были для Денисюка, что слону дробина. - Какая страсть,- с придыханием, насмешливо сказал Соседов.- Детка, мы ведь можем прекрасно провести время. Тебе ведь понравился секс? Говорят, стонешь ты, как последняя шлюшка. В моих глазах потемнело от гнева. Я и до этого была об этих парнях не лучшего мнения. Сейчас же они вызывали во мне отчётливое чувство брезгливости. - Какого хера вы творите?!- с рыком прервала это издевательство я. Маришка отчётливо вздрогнула. Парни резко обернулись, впившись взглядом в мой застывший силуэт. Плечи мои слегка подрагивали от еле сдерживаемой ярости. - Опа,- вскинул брови Соседов, отлипнув от стенки, о которую до этого опирался плечом. - Ещё одна шлюшка,- оскалился Денисюк, перестав зажимать Маришку. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и стал наступать в мою сторону. - Кастрирую,- с неприкрытой угрозой выдохнула я. - С хули ты лезешь не в своё дело, сучка?- набычился Курбатов, хрустнув костяшками пальцев на сжатых кулаках. - Вы что, тварёныши, её изнасиловать тут решили?- прошипела я.- В колонию загреметь хотите? Так я вам это устрою! - Изнасиловать?- насмешливо спросил Денисюк, делая ко мне ещё один шаг.- Да она сама этого хочет, детка. Раз Макс её уже раскупорил, ей надо набираться опыта. Для будущей профессии,- похабно оскалился этот урод. Это было последней каплей. Резко рванувшись в сторону парня я со все силы ударила его в глаз поставленным за последние пол года ударом. Вскрикнув, Денисюк отшатнулся, хватаясь за лицо. Я напружинилась, замечая, что в мою сторону рванулся Курбатов. - Стоять!- рыкнул голос позади. Мгновение застыло, словно стоп-кадр кинофильма. Повисла оглушительная тишина. На фоне этой тишины стало слышно едва сдерживаемые всхлипы Маришки. Картинка запустилась вновь. Резко переведя взгляд на скукожившуюся, едва сдерживающую себя, девушку, я тут же рванула в ней. - Эй, не плачь,- мягко сказала я, обнимая за плечи.- Ну что ты? Не обращай внимание на этих придурков. Из девушки будто выпустили воздух. Отчётливо всхлипнув, она уткнулась мне в плечо, ища поддержки. Погладив Марину по плечу, я перевела взгляд на парней и замерла. Дмитрий выглядел страшно. Его ледяная маска едва ли не дала трещину, превращаясь в оскал. Уж я-то это видела абсолютно отчётливо, успев хорошо изучив парня. Глаза его пылали первозданной яростью, зрачок расширился. Было видно, что если бы не обстоятельства, он бы этих мразей тут же размазал по стенке. И парни это тоже ощутили на каком-то первобытном, почти интуитивном уровне. Они застыли, вжали в голову в плечи, но в то же время напружи