— Это просто, как его… стереотип, вот. Понял, баран?
Анд плюёт через плечо.
— Снова ты за эти слова взялась… Изменит не изменит, а хочу, чтобы по закону! Что изменит это для тебя, чем плохо?
— Да что эта за дерьмо — хотеть, чтобы человек был твоим. А по закону… По какому закону? Ты уже должен был смириться, что я принадлежу только само́й себе.
— Так разве заберу я у тебя свободу? Чему я стану препятствовать, чего бы ты не делала сейчас? Или, — тревожится он и правда отстраняется, — такое есть?
— Какое такое?
— Не знаю, — садится он рядом, понурившись, — что-то… У тебя… есть кто-то ещё? Или в планах твоих совсем нет меня? Изида… — прикрывает он веки, — тебе мне было сладостно проиграть. Но не в этом. Хватит, пожалуйста… Я не понимаю.
— Как будто бы я обязательно должна хотеть других, если отталкиваю тебя. Ты… Всё ещё не понял, с кем говоришь?
Анд молчит, не желая больше спорить, но взгляд у него всё тот же.
Изида уже не смеётся, хохочет.
— А если и люб — что с того? Ты мне верный соратник, любовник, воин… А то что спим можно не скрывать, пёс с тобой. Если так охота.
— Я всё равно не отступлюсь, так и знай. Но докучать с этим не стану, — Анд примирительно кладёт ладонь ей на плечо, а затем приближается, приподнимая слегка её лицо за подбородок, чтобы заглянуть Изиде в глаза. — Всю душу мою забрала… — и невесомо касается её губ.
Она скалится:
— Ты, может, и детей хочешь ещё?
Анд хмурится и качает головой.
— Детей, нет. Разве что девочку. Девочки безопасны… А то наследники, сама знаешь, всякое случается. Не хочется лишний раз тревожится за семью.
Глаза Изиды сверкают пуще обычного.
— Я планирую править вечно. Никаких мужей и ягнят.
— Я править буду с тобою рядом.
— Так всё-таки власти хочешь?
Анд смеётся.
— Власть я и без тебя получить могу. Ну, хватит тебе, — уже совсем по-доброму, и смотрит на неё… жадно.
Изида тянет его на себя, не желая тратить время на пустые споры.
Он целует её всегда так, словно в последний раз. Пальцы сплетаются, касания становятся всё жарче. Время замедляет свой бег, в отличие от сердца, рвущегося из груди от страсти и нежности.
Анд долго не может насытиться, ему не хочется отстраняться, Изида манит с каждым мгновением всё сильнее. Такая, казалось бы, удивительно мягкая и податливая… Совсем не такая, как в том странном сне, что запомнился Анду.
(Алукерий как-то сболтнул ему, что тот сон — дело его рук. Анд сжалился и не выдал его Изиде).
Дыхание прерывистое, пальцы пульсируют от жара. Анд покрывает кожу Изиды поцелуями, то нежными, то разгорающимися алым пламенем на её безупречной коже.
А после они засыпают вместе крепким, мирным сном, будто и не ждёт их на утро очередная битва.
Вот только пробуждается Анд резко оттого, что Изида, ещё сонная и разнеженная, пихает его вбок.
Но он ворчит что-то неразборчивое и утыкается лицом ей в шею, не желая подниматься.
Она целует его в волосы и тут же оттягивает от себя за них.
— Иди к себе… Уже рассвет скоро! Быстро!
Он смотрит недовольным, заспанным взглядом, зевает и нехотя подчиняется.
А в его палатке уже согрета постель…
Синее платье с серебряными полумесяцами и золотыми солнцами, тёмные волосы, заплетённые в мелкие косички, на которые нанизаны алые бусины.
Завораживающие зелёные глаза, сладострастная улыбка.
Анд останавливается на пороге, зевает в локоть и поднимает на Алукерия вопросительный взгляд.
— Ты тут чего?
— Знаешь, Ира как-то спрашивала меня, нравятся ли мне мужчины… Такие, как ты мужчины, Анд.
Он принимается наглаживать себя по не лишённому волос бедру.
— И после этого, ты не поверишь… Я стал… задумываться.
Анд смеётся громко и немного… угрожающе.
— Задумывайся об этом подальше от меня, друг мой.
Впрочем, смотрит на демона незлобно. После того как Анд понял, что Алукерий, намеренно или нет, но спас его, отношение к нему поменялось в лучшую сторону.
Если бы Алукерий не явился в тот раз, требуя душу Анда, Изида не дала бы ему того, что Анд обещал, и демону бы просто пришлось выполнить условия сделки. Или, если бы не поймал он Анда для Изиды, когда та вернулась домой, кто знает, чем закончилась бы для них эта история. Быть может, Изида, ведо́мая гневом на своего врага, просто прирезала бы Анда однажды во сне.
— Ты знаешь, я как демон Изиды, демон похоти в том числе… я её всему научил! Тебе понравится.
Он склабится и тут же зевает.
— Так, ты в мерзкие свои речи Изиду не вплетай! — садится Анд рядом, чтобы удобнее было переобуться, но…