— Ну, тише... милая, — он осторожно обнимает её за талию, и улыбается растерянно, даже как-то тепло. — Всё хорошо, — шепчет так, чтобы услышала только она. — Потанцуем?
Надо отвлечь её, заодно и гостей. Слова тут вряд ли помогут.
Она кривится совсем страшно, хотя для этого облика это и нормально:
— Я не умею, и ты... — затрещина, — козёл!
Анд стискивает зубы, сгребает Иру в охапку и выносит на середину зала. И пристальные взгляды людей представляются ему острыми стрелами.
— Я научу, — он кладёт её руки себе на плечи. — Веди себя прилично, Ир-Челиаб...
— Чебурек хочу... — всхлипывает она, уловив знакомое звучание.
Утыкается лбом ему в шею и пытается поддаваться его движениям, но в итоге лишь оттаптывает ему все ноги каблуками, не замечая этого из-за действия лягушачьего молока.
Анд же решает терпеть, надеясь, что со стороны их танец выглядит вполне сносным. И ладонь его медленно поглаживает её спину. Лишь бы Ир не плакала.
— Всё у тебя будет. Какие хочешь чебураки, — плевать, что это такое, лишь бы успокоить её! — И чего ещё желаешь, тоже. Ты гостья здесь. И я не зол на измену. Не ты виновата, а он.
— Ты говоришь про измену, а сам смотришь на все эти тела, да? Такие тебе больше нравятся? — к ней снова подбираются рыдания.
— Да для парней это моих, — тянет он мягким тоном, коротко кружит её и снова прижимает к себе. — Мне то что смотреть на них? У меня есть лучше.
— Где?
— Да в руках моих вот — усмехается он и, забывшись, жарко целует её в губы.
Она стонет сквозь поцелуй, отстраняется и вглядывается в него синими, блестящими глазами:
— Я нравлюсь тебе такой, какая я есть?
— Конечно, что за вопрос?
Она радуется, а затем спохватывается:
— Но это не моё тело! — да так громко, что голос эхом дробится и растекается по залу.
Анд вздрагивает и спешно закрывает ей рот очередным поцелуем.
— Тише... Любая ты прекрасна!
— Откуда тебе знать? — Ира вырывается и, сверкнув на толпу острым взглядом, видя в них сейчас знакомые лица, кричит: — Вы все лицемеры! Может у меня гормональный фон нарушен!
И уходит, умудрившись порвать платье ещё больше.
Понимая уже, что это, скорее всего, не проклятия, а иномирные слова, людям Анд говорит обратное.
— Госпожа едва не прокляла вас, но я справился с её гневом! И остаюсь с вами. Продолжаем праздновать!
Он очень надеется, что Алукерий присмотрит за ней. И не коснётся более... Иначе Анд спустит с него шкуру. Буквально.
— И что это? — воительница едва ли не выхватывает меч. — Ты видел, видел? Это не моя Госпожа! Он с ней что-то сделал!
— Да баба же, что ей, влюбится нельзя?
— Что ты сказал, урод?
Воин перехватывает её руку с занесённым мечом и целует женщину так горячо, что половина зала одобрительно улюлюкает.
А Ира выбегает из замка, на ступенях спотыкается и падает, слава богу, ничего себе не сломав, но шипя из-за одолевшего страха чего-то подобного.
— Ой, — шепчет она, поднимаясь с земли, увидев рядом рыжего пса, — пёсель! Хороший пёсель!
— А-хс, — шипит Алукерий, останавливаясь за её спиной. С заспанными глазами и голым торсом. — Сказано же тебе было!
Волосы его шевелятся так, словно вот-вот и встанут дыбом. Не то, чтобы Алукерий верил в эти суеверия про рыжих псов, но с богиней огня надо быть настороже.
— А ну, отойди от твари! — он хватает Иру за шиворот и тащит на себя, не сводя глаз с собаки.
Она взвизгивает, а пёс подвывает в ответ, волочась за ней с опаской.
— Да он голодный! Давай ему что-нибудь со стола дадим, а?
— Что же делать? — бормочет он. — Что же делать? Он ещё и воем нас оскверняет! Ну, — тон его меняется на иронично саркастический, — тебя, то есть. Меня уже некуда. Что же...
На этом он оставляет Иру и отступает от неё, подбирая с земли палку.
— Эй, тварь!
— Ой, Алу... как там? Козёл, там ещё... — указывает она на приближающуюся к ним стаю рыжих собак.
Алукерий отступает.
— Там не козёл, — тянет он. — А я скорее баран. Ну да не важно... Чёрт.
Глава 12. Благословение богини огня
— Да что ты, — усмехается Ирочка, кривя тёмные губы, совсем позабыв о наказах Анда насчёт рыжих псов, — собак боишься? У меня подружка такая, Олька, та вообще визжит при виде даже мелкой собачонки, бешенства боится, укусов. Разумно, может...
Она подзывает собак, запуская пальцы в огненную шерсть одной из них.
— Ну, не знаю, я вечно ходила у бабушки с охотничьим псом собирать ветки для кроликов, да и в городе, подкармливаю... Собачки-то хорошие. Вон, какие все красавцы... Порода это у вас такая?