Она ест, смотрит на тухлых магов, к ночи бросает это дело и открывает ноутбук.
В комментариях к книге плюются и сочувствуют. Изида не всё понимает, но суть улавливает.
Что-то про то, что Ирочка видно, совсем отчаялась, потому что читателей мало и послала всех. Не уважает, значит, тех, кто уже есть.
И посылают куда-то.
— Куда...
А одна дама пишет, мол, может тебе попробовать людям поспамить?
Изиде даже интересно становится, и она долго набирает: «Что есть спамить?».
Глава 18. Электр! Ик!
Рано утром сосед стучит Ирочке в дверь.
— Ми-ла-я, — судя по голосу, довольный до нельзя, — открывай, я пришёл! С по-да-роч-ком.
У Изиды болит голова, потому что тело Ирочки не приспособлено... ко многому. Она едва встаёт с кровати, запахивает грязноватый уже халат и идёт открывать дверь.
— Давай только без болтовни, баран.
И Сергей протягивает ей бутылку из тёмного стекла и завёрнутую в газету копчёную рыбу.
— Вот, а то с зарплатой твоей нынешней вряд ли поживёшь в удовольствие.
— Что не так с зарплатой?
Она берёт подношение, особенно удивляясь рыбе и проходит на кухню.
— Ну, — идёт он за ней, по пути заглядывая в зеркало на стене, чтобы убедиться, идёт ли ему новый полосатый свитер, — маленькая она. Тебе за коммунальные платить, еду покупать, всё такое. Брата кормить, — и спешно добавляет: — Если ты думаешь, что он вечно у меня жить будет, то ошибаешься.
Изида усмехается:
— Так вот оно что? Ну, меня это не касается. Скажи ему, чтобы работу себе нашёл. Где это видано, чтобы здоровый бараний лоб дома сидел, а? Ишь! А денег мне сколько надо, чтобы не думать о них? Со всеми этими, ай, рыжая псина, — чихает, — заморочками собой заняться некогда. А ты, что, пришёл за яйцо это недоделанное просить! За половину яйца!
— За какое ещё яйцо? — хлопает он глазами. — Что за яйцо? Нет у меня яиц... Тьфу ты, имею в виду... Эм, принести?
— Баранье яйцо, бараний ты рог! Я говорю, сколько мне нужно денег, я договорюсь. Или найду где достать, — она хмурится. — А, кстати, объясни про деньги и карту. Где она и как узнать, сколько там?
— Где не знаю, найди, я посмотрю, — садится он за ноутбук. — Если ты, конечно, мне доверяешь и пароль не сменила. А денег... Ну, не знаю, ты вроде семьдесят получала чистыми. И то жила так себе, как видишь... Не знаю, как ты теперь крутиться будешь. Что там с книжками твоими, хоть немного покупают?
— А... Книги-то? За них деньги берутся?
— Ты говорила, что да.
— Где посмотреть?
— Что посмотреть?
— Где, — Изида всплёскивает руками, — деньги! Ай, — поджимает губы, — ладно, сволочь эту мне позови сюда, где он?
— Брат твой? — поднимается Сергей, и сразу же садится на место. — Так в казино ушёл. В долг взял у меня, и ушёл.
— Куда?
— Да ты не волнуйся, — махает он рукой, — я не много дал ему, проиграет и быстро вернётся. Не топятся от такой суммы.
— Проиграет — кому? Зачем ты дал ему деньги, чтобы он проиграл? Ты мне объясни!
Сергей вжимает голову в плечи и обиженно отворачивается к ноутбуку, бормоча что-то неразборчивое.
— Вот и делай добро, — только и удаётся расслышать, после чего он замолкает.
Изида топает ногой.
— Я тебе говорю идти за ним! Сейчас! Верни и приведи сюда! Баран!
— Да ладно, ладно! — подрывается он с места и спешит к выходу. — А потом винчик и рыбка, да? В этот раз хоть выпьешь? Смотри, ты обещала! Сочту это за обещание.
Изида предпочитает промолчать.
Она упирает руки в бока, оглядывает комнаты и качает головой. Срамовник да и только. Будто бы обиталище Тёмного Князя с бараньей башкой... Вон, посуда грязная, пыль...
— Слуг нет, и пёс бы с ними.
Она подстёгивает себя ещё парой тройкой ругательств и принимается за уборку, уже предвкушая встречу с чудесной, хоть и маленькой, ванной.
А завтра нужно идти учить юнцов быть мужчинами...
До этого времени надо разобраться хоть с каким-нибудь делом, что способно приблизить её к Эзенгарду.
***
Вернувшись, Артём находит её карту и полчаса объясняет сестре — а сестре ли? — что на ней реальные деньги, и показывает их наличие на ноутбуке.
После рассказывает о том, как она собиралась продавать свои романы. И что, лично он, пусть уж Ира простит, не считает их литературой.
И вот они все, включая Сергея, который наблюдал за ними молча и с недоумением, сидят за столом перед растерзанной уже рыбкой.
На узких высоких бокалах играет золотистый солнечный свет, на лицах румянец, на губах улыбки.
— А вот, скажи, — слегка заплетающимся голосом, просит Артём, — ты ведь правда, ну, изменилась, да? Как там тот тип тебя называл, Ир? Имара? Иззада?