Изида поднимается, завидев «братца», складывает руки на груди и просверливает в нём дыру взглядом теперь уже голубых глаз:
— Пришёл... Работу-то нашёл, окаянный?
Он застывает в дверях, улыбаясь растерянно и почёсывая затылок.
— Нет... Но я в процессе! Ир, там... моя объявилась. Я, это, вынесу ей кое-что... Привет, девочки.
— Привет, — машет ему ручкой Светка, и кокетливо улыбается.
— Что ты собираешься выносить из моего дома?!
Изида показывает ему кулак.
Вика усмехается практически открыто и переводит на него взгляд, выражающий всё лучше любых слов:
«Вот Светка-то по тебе с ума сходит, а сестрёнка твоя совсем с ума сошла, ну, как я тебе сегодня, красивая?»
Он смущается, и это заметно. Опускает взгляд, отступает.
— Да там... да я просто... Эх, — и уходит на поиски нужных бумаг.
— Правильно, — поддакивает вдруг Света Изиде, — ничего не давай ей! А то, тоже мне, пришла такая, как хозяйка, сюда...
И наклоняется через стол к подруге:
— Если с жильём ему помочь предложу, думаешь, слишком будет? Подумает что-нибудь не то? Я ведь одна живу...
Вика выдыхает:
— Подумает, да... Подумает! Ещё приставать начнёт! Даже не вздумай, фу...
— Чего это вы там, лисицы?
— Приставать? — загораются её глаза. — Ничего, — повышает она голос, отвечая Изиде, — просто думаю предложить Артёмке помощь.
— Это какую? Помощь? Мужику?
Вика машет на Ирочку рукой, вдруг кривясь:
— А то ты не знаешь какую! Ну, хочешь себе такую родственницу?
И поднимается, чтобы сбегать до Артёма, спросить его как дела.
Светка провожает её возмущённым взглядом и не успевает ответить. Вместо этого спешит оправдаться перед «Ирочкой», правда, теряя от волнения слова.
А Артём тем временем в комнате сестры копается в тумбочке.
— Да где ж она... О, Викуль, — оборачивается к ней, — что там, послали тебя за моей головой или как?
— Головой? — она усмехается, поправляет волосы, подходит ближе. — Я спросить хотела про Ирку, что с ней такое? Странная... Мы её такой никогда не видели. Может ей того... врача?
— Уже думал об этом, но она ж... Жалко, сестра, как-никак. Мне кажется, это просто нервное напряжение сказалось.
Про демонов он благоразумно решает промолчать.
— Ммм, — тянет она. — А жена, что приходила? Вы с ней помириться решили? Ой, ну и дурак же ты!
— Да не, — отворачивается он и, наконец, достаёт, что искал. — Она за документами приехала. Не сыпь соль на рану... Я бы и помирился, дочку жалко, но Кира ни в какую.
— Ой, сейчас у каждого второго родители разводятся, да ещё и у половины первых... А новую себе не присмотрел?
Она стряхивает несуществующую пыль с его плеча.
Он взглядом следит за её движением и начинает улыбаться.
— Не думал пока. Но... Рядом, конечно, много достойных. А что?
— Светка-то как тебе? Только ей не говори, что я спросила!
Он теряется.
— А... ну, ничего такая. Но она же... Ты только не говори ей, вдруг обидится. Но она же, как сестра мне.
Вика улыбается. И выдыхает, как будто с облегчением. Поймав нужную волну, некоторую смелость, она спрашивает:
— А я тебе как? Тоже сестра?
— Ты... нет.
Светка появляется в дверях фурией.
— Вот ведь! Подруга называется! Ир, нет, ну ты слышала? Артём ещё от первой своей стервы отойти не успел, а на него уже вторая вешается!
Артём, изловчившись, проскальзывает мимо них к дверям и спешит выйти. Кирочка ждёт...
— Он ко мне приставал! — заявляет Вика, едва ли не вопя.
А Изида останавливает Артёма громогласным:
— Ты не смей уходить далеко, если хочешь, чтобы... всё было гладко! Понял меня?
— Да что вы все как с цепи сорвались! — хлопает он дверью.
***
Анд поднимается из ванной, пена стекает с кубиков пресса и по шрамированной широкой спине, красные волосы кажутся темнее от воды, лицо суровое, глаза сверкают.
— Как это, Изида не вышла?
— Закрылась у себя, сославшись на головную боль, господин, — старается не встречаться с ним взглядом мальчишка-слуга.
Анд цокает языком, вытирается и набрасывает на плечи расшитый золотом синий халат.
— Иди. Разберусь.
И через пару минут он оказывается у дверей Ирочкиных покоев.
— Милая, — стучит, пытаясь держать себя в руках и не пугать её, — я ведь напоминал тебе, что сегодня утром ты должна присутствовать на площади, чтобы отдать приказ казнить неверных!
Она не открывает.
— Я не считаю, что они этого заслуживают, даже суда не было! Ты как хочешь, а я не буду брать грех на душу!
— Это странно, — Анд лбом утыкается в дверь. — Изида бы не вела себя так. Какой ещё суд? Я сказал, — повышает голос, — иди и приступай к своим обязанностям!