— ... своё от чужого, живое к живому, аминь, — хлопает он в ладони, и колокольчики на его волосах и запястьях разрываются тонким задорным смехом.
Видимо, потешаясь над магом, ибо ничего не происходит.
Фандей садится на пол, обнимает себя за колени, утыкаясь в них лбом, и начинает плакать.
— Горе мне, — причитает он, покачиваясь, — горе. Не видать мне счастья! Не быть мне с Элизой!
— Это почему? — Ирочка вдруг садится рядом с ним, поправив платье. — А что с ней вообще такое?
— Её нужно было принести в жертву, чтобы великая Изида заняла её тело. А я... — он смотрит на Иру отчаянным, заплаканным взглядом, — я не хотел убивать. Подумал, можно ведь на время впустить Изиду, а после вернуть всё как было. Решил, это сложнее, но все будут довольнее. А вышло... — он снова утыкается лбом в колени и судорожно всхлипывает. — Элиза теперь на грани, между мёртвыми и живыми. А госпожа... вы знаете сами. Быть может, если не держать Элизу, то... Но я не хочу. Не отдам её! Хочу... Я прошу у вас её руки, — вновь поднимает он взгляд. — Это наглость, да. Но вы... Сейчас вы на месте нашей королевы. Ваше слово имеет вес.
Ира хмурится, пытаясь ничего не упустить из его тирады.
— Подожди, так ты сможешь поменять нас местами? Сможешь ведь? Если тебе нужно будет больше времени, ладно... Мне бы только быть уверенной, что брат в порядке, я могу подождать.
Он кивает.
— Это возможно! Да-да, это возможно! Только не губите жизнь!
Ирочка кивает.
— Тогда пробуй ещё, но пусть всё пройдёт гладко, и я соглашусь, это, дам согласие на... руку.
Фандей улыбается, вскакивает на ноги, достаёт из кармана пригоршню пепла и принимается рассыпать его по полу.
— Сейчас. Сейчас, госпожа...
— Ничегошеньки не выйдет, — будто из неоткуда появляется Алукерий у тяжёлых запертых дверей.
Он стоит, прислонившись к стене плечом, скрестив на груди руки, в красной рубашке и широких чёрных штанах, больше напоминающих длинную юбку.
— Ай, ну как так можно? — тянет он, и бросает на Иру пронзительный взгляд своих невероятно зелёных глаз. — И ты бы молчала? Какое ждать? Надо спешить.
А у самого в голосе сомнение.
Потянуть бы немного... Не вернётся госпожа, Анду будет легко оступиться так, чтобы Алукерий смог забрать его душу. О сделке никто из них не забывал.
С другой стороны, чем скорее Изида вернётся, тем скорее Алукерий получит власть.
Он цокает языком, и Фандей вздрагивает, бледнея на глазах.
Ирочка поднимается и обводит демона строгим взглядом.
— Ты можешь ему помочь? Тогда, может, ладно у всех всё выйдет? Не хочу, чтобы кто-то ещё умирал, здесь и без того повсюду достаточно крови.
Алукерий закатывает глаза.
— Помочь могу. Но проще притащить его девку и...
— Нет! — прерывает его Фандей и замирает белой статуей. — Пожалуйста, нет... Не слушайте демона! — бросается вдруг к Ире. — Прошу вас! Я всё исправлю.
— Изида так легко разбрасывалась жизнями других людей, пусть я в её теле, я не позволю случиться подобному...
А сама про себя думает: «Хоть бы всё вышло и не пришлось...»
Фандей немного успокаивается, а вот у Алукерия начинают не по-доброму сверкать глаза.
— А может ты сама остаться здесь хочешь? — спрашивает тихо и подходит ближе. — Со... — он вдруг становится удивлённым, но не успевает себя остановить, договаривая: — Со мной?
Ира замирает, приложив к груди ладонь.
И не знает, что ответить.
Алукерий протягивает руку, касается её щеки и заглядывает Ире в глаза, будто с печалью.
— Можно... То есть, идём, побудь пока со мной. А наш драгоценный маг пока подумает над новым обрядом.
Ирочка переводит взгляд на Фандея:
— Ты талантливый, верь в себя, и найди решение всех наших проблем.
Что-то подобное она слышала на курсе по управлению персоналом и работе в коллективе, который читали у них в компании.
Маг кивает ей, слегка успокоившись, и отступает в нерешительности, когда Алукерий подхватывает Иру на руки и растворяется с ней в темноте.
— Я, — несёт её по узкому коридору к лестнице наверх, — не хочу... Вдруг понял, что не хочу...
— Что, — не понимает она, — не хочешь?
— Чтобы ты... так быстро уходила, — он плечом открывает какую-то дверь и они оказываются в крохотной, бедненькой спальне.
И Ира, поддавшись порыву, понимая, что вряд ли что-то этим испортит сейчас, принимается расстёгивать его рубашку.
Алукерий опускает её на кровать, снимает аккуратно ожерелье Изиды с её шеи, и припадает горячими губами туда, где только что находился холодный хрусталь.
— Я впервые спрашиваю... — шепчет вдруг, запуская пальцы в её волосы и заглядывая Ире в глаза. — Можно?