— В твоём мире, должно быть, таких нет?
— Нет, — Ира чувствует укол тоски. — У меня там вообще мало что есть. Алукерий... Как скоро справится маг?
Он на мгновение отводит взгляд, но затем, взглянув на неё, в его — козьих — глазах не остаётся ничего, кроме лукавого блеска.
— Прогуляемся по замку? Хочешь на смотровую башню? — берёт он Иру под руку. — Оттуда открывается прекрасный вид.
— Не думаю, что тебе хорошо вот так трогать меня, — это она произносит горячим шёпотом ему на ухо.
И по рукам Алукерия проходятся мурашки. Он едва заметно, не без удовольствия, ведёт плечами и прижимает Ирочку ближе к себе.
— И то правда. Да... — Алукерий сворачивает в тёмный проход коридора.
— Я не думаю, что Изида обрадуется, если узнает о том, насколько ты проникся её внешностью...
— Её внешность меняется в лучшую сторону, — усмехается он. — Она не будет рада этому. А о нас с тобой, может, и не узнает. Ты... другое, — рука его скользит вниз по её талии.
— И ты туда же! — Ира не сильно отталкивает его.
— В смысле, и я? А кто ещё? — последнее он спрашивает низким, угрожающим тоном, и зелень глаз его сверкает в темноте. — Тебя кто-то трогает, кто посягнул? — не понимает он. — То есть, да, конечно... Оно и понятно. Но ты говори мне!
— Да о чём ты! Я... я не о том. Никто не трогает. А должны? — Ира хмурится.
Мало ли о каких делах Изиды она не знает.
Алукерий успокаивается.
— Все хотели бы... Но не у всех хватит смелости. А ты... тебе... Будешь только моей, госпожа? — прижимает он её к стене у прохода на винтовую, узкую лестницу.
Горячие губы его касаются шеи Ирочки, дыхание щекочет её ключицы, улыбка мешает поцелуям.
— Да, конечно, только твоей... Жаль, что ненадолго.
— Тс, — шепчет он и целует её в губы, — молчи... Если только моей, ты всегда будешь только моей, — но голос его предательски дрожит.
Ира тихо стонет и вдруг усмехается.
— Я сначала вообще подумала, что ты гей.
— Кто? — на мгновение отстраняется он, изгибая бровь. — Что за гей?
— Ну, ты так выглядишь... Будто тебе больше мог понравиться Анд, а не Изида. Понимаешь?
Алукерий кивает.
— Но он слишком грубый и большой. А Изида... я думал о ней, — усмехается остро, — но больше из злорадства. Она тоже для меня... в этом плане, почти как Анд. Если понимаешь, о чём я. Хотя... — изо всех сил показывает он, что задумался.
И чем дольше думает, тем довольнее становится его улыбка, а глаза мечтательными.
— Понятно.
Ира отступает от него и собирается уходить.
Да и нехорошо, если их кто-нибудь увидит вместе.
— Стой-стой, — хватает он её за руку. — Что понятно? Шучу я. Шучу. Идём наверх, — тянет к лестнице. — Хоть на земли свои посмотришь.
— Анд в последнее время понурый, у вас всё нормально? — Ира идёт за ним, уже привычно оглядывая каменное пространство вокруг. — Мне пришлось посадить служанку в темницу, надо будет как-нибудь её выпустить тихо... Но она стала как-то слишком много себе позволять. И не только она. Многие ведут себя странно.
Пёсель, который на что-то отвлёкся, догоняет их, виляя хвостом и одновременно рыча на Алукерия.
Который тут же отступает подальше, всё же стараясь поменьше соприкасаться с ним.
— Анд знает про Элизу. Что с её помощью можно быстрее вернуть госпожу. Но не знает, как именно. И злится на меня за бездействие. А я... я мог бы мага заставить убить девчонку, но... На людей не обращай внимания, — меняет он тему. — И вообще, разве... тебе очень плохо здесь? Если не думать, что время поджимает и это опасно, конечно.
— Я скучаю по дому, переживаю за брата, его ещё недавно и жена бросила, он был убит этим, а теперь на его голову ещё и свалилась кровавая королева. Здесь всё чужое, всё не по мне.
— А я? — Алукерий разворачивается к ней и продолжает подниматься спиной вперёд, звонко цокая копытами по ступеням. — Только недавно моей согласилась быть, — он напускает на себя весёлый вид.
— Пока я в этом мире, — Ира улыбается. — Ты ведь не сможешь уйти со мной?
— Когда-нибудь ты могла бы, — подмигивает он. — Ад во всех мирах один. Как думаешь?
Ира смеётся, а пёс начинает подвывать.
— Да ты что, я ещё когда домой вернусь, пойду в церковь и исповедаюсь... Только не знаю, как обо всём батюшке рассказать.
Демон скептически хмыкает и открывает перед ней узкую тяжёлую дверь.
Ветер тут же путается в его чёрных, волнистых волосах, и Алукерий щурится от света, пропуская Ирочку вперёд. На смотровую площадку, откуда виден почти весь город, лес и озеро, и даже горы вдалеке, что похожи отсюда на размытую сизую дымку облаков.
У Иры захватывает дух.
— Красиво.