— Лучше б мяса предложил...
Изида утирает пот со лба.
— Я тебе всё сказала, Оруженосец. Не поладим мы, если тебе есть дело до моего тела. Оно не всегда будет таким.
— Ничего страшного! Ты любая мне люба. И толстая, и нет. Ну, Изидочка... Но ты всё же заканчивай меня оруженосцем звать. При людях, хотя бы.
— Ага. Ещё что-то хочешь?
— Чтобы ты стала моей.
Она смеётся.
— Этому не бывать.
— Но у нас всё было хорошо! Мы подходим друг другу.
Она машет на него ладонью, проходя мимо.
— Ни слова больше. Бараньи потроха, и без тебя башка раскалывается, ей-богу.
Глеб хватает её за запястье.
— Ты обижаешь меня, милая. Разве можно так?
Тут уж Изида прикладывает меч к его горлу не раздумывая.
— Не надо. Меня. Злить.
Однако Глеб выхватывает свой и отступает на шаг.
— Изида... — звучит он предупреждающе. — Не дури.
— Бой на мечах? Выиграешь — я твоя.
Глеб напряжённо кивает и удобнее перехватывает своё оружие.
Они начинают сражение, и почти сразу вокруг собирается толпа. Парнишка, что недавно подходил к Глебу, берёт на себя роль оператора. Конечно же, будет новое видео...
Хорошо только, если Глеб на том видео останется в живых.
То, что Изида не шутит, он понимает сразу же, как получает в живот неожиданный удар ногой, и лезвие её меча со свистом проносится в опасной близости от его плеча.
Они кружат по залу около десяти минут. Уставшие оба. Злые. Пыхтящие.
И у Глеба появляется надежда утомить её, а затем выбить меч.
Только вот когда ему кажется, что цель достигнута, Изида бьёт с новой силой, и он со звоном роняет оружие. А затем, получив очередной удар, и сам валится вслед за ним.
И под свист и выкрик паренька: «Да, толстуха, жги!», Глеб мысленно прощается с жизнью, когда его меч оказывается во... вражеских руках, и уже два лезвия, крест-накрест, скалятся у его горла.
— Изидочка... — страх в глазах уступает место искреннему сожалению. — Ну, как же так...
— У нас был договор, смерд, помни об этом.
Изида выпускает его из стальной ловушки и, даже не заметив, что её снимают, идёт в раздевалку проверить, не будет ли чего нового на литнете.
Глеб провожает её растерянным, раздосадованным взглядом.
Почти все здесь знали об их... будущей свадьбе.
А теперь ещё и видео есть, где его вот так отвергли.
Он поднимается, смотрит в пол. И решает больше никогда не появляться в этом месте.
И меч свой оставить Изиде. Она выиграла его в бою.
Парнишка же, выключив телефон, спешит за победительницей.
— Постойте, я ваш фанат! Научите и меня так?! Вы крута, пышка. Можно мне вас так называть? Я назову видеопышка против стали. Или что-то вроде.
— Какое видео ещё? — Изида проходится по нему тяжёлым взглядом. — Нет лучшего обучения, чем война! Когда твои руки обагрятся кровью сотни врагов, тогда и только тогда, юный баран, будешь готов ты!
Он вскидывает вверх свой телефон, будто меч, и восклицает:
— Да, моя королева!
Глава 34. Люблю...
Анд ходит по залу, сцепив за спиной руки. На дубовом тяжёлом столе лежит раскрытая карта соседних земель. У стен стоят четверо его лучших воинов. И Алукерий с Фандеем.
— Пойти на них войной, как сказала госпожа, действительно неплохая идея… — проговаривает Анд. — Мне нужно, чтобы вы, — обращается к своим людям, — пока устроили наблюдение за границами, узнали обстановку, какие новости у соседей. Только так, чтобы вас никто не заметил.
— Да, повелитель, — отзывается один из них.
И вскоре, после обсуждения ещё некоторых деталей, они покидают зал.
Анд надеется, что всё сложится лучшим образом и ничего не случится, пока Изида не вернётся.
Иначе быть беде.
Иначе всё рухнет.
Случись война, Ирочке уже не спастись. А со смертью королевы, на этом этапе, им засчитают поражение.
Фандей судорожно вздыхает, поправляет на себе мантию и опирается на подоконник узкого, витражного окна.
— Я верну госпожу сегодня ночью, — словно отвечает он на мысли Анда. — Но я требую взамен свободы. Чтобы вы обеспечили мне безопасный выезд из города вместе с Элизой, которую отдадите мне в жёны. И чтобы Изида, вернувшись, не нашла нас…
Анд, выслушав его, недолго думая, коротко кивает.
— Будь по-твоему.
— Но как… — собирается было демон расспросить обо всём Фандея, однако Анд жестом руки прерывает его.
— Ничего больше не имеет значения. Лучше проверь, как там Челиаб.
— Слушаюсь, — наигранно тянет Алукерий и театрально кланяется ему, выходя из зала.