Изида начинает кричать ещё пуще:
— Чем тебя Ирочка не устраивала, если тебе тупо баба нужна?! Овечка!
— Тем, что люблю я тебя! — голос его разносится эхом, и Анд отступает, словно и не собирался это говорить, словно сам удивлён тому, что всё ещё звучит вдалеке:
«Люблю»
«Тебя»
«Тебя...»
Алукерий появляется рядом в облаке тьмы, похожей на дым. В воздухе раздаётся оглушительный щелчок. Демонский смех, и Анда стягивает по рукам и ногам корень дерева, под которым они находились.
Если Изида была слаба, то у демона с её появлением наоборот обновилась и возросла сила.
Правда, ненадолго. Но этого должно хватить, он успеет...
— Я схватил его, госпожа! — Алукерий медленно хлопает в ладоши. — Я так долго вас ждал, так долго играл им друга! Даже договор с ним заключил, что если помогу вас вернуть, то он даст мне высокую должность, сделает вашим советником. Ах, — качает головой, и во тьме глаза его горят зелёным пламенем, — но мне-то важнее лишь ваша признательность!
Пусть поверит, тогда при любом раскладе Алукерий получит своё.
Он на секунду зажмуривается, мысленно проговаривая это, как будто загадывая желание, и клыкасто улыбается.
Изида, встрепенувшись, после пламенных объятий и речей дуралея, наступает на Алукерия и хватает его за шкирку.
— Почему! Так! Долго! Я тебя, тварь копытная, сдам назад в Ад, и попрошу мне обменять на другого!
— Но гос-по... жа, — едва не блеет Алукерий, но быстро берёт себя в руки: — Госпожа Изида, я делал всё, что в моих силах. И добился своего! А ведь он, — указывает пальцем на Анда, — мог бы и воспрепятствовать вашему возвращению! Он слишком самоуверен, чтобы считать, что не справится без вас.
— Демон лжёт! — выкрикивает Анд, пытаясь освободиться от пут. Но вот корень доходит и до его шеи и рта, рискуя и вовсе задушить его, не то, что заставить замолчать.
Изида поднимает взгляд на Анда, медлит несколько мгновений и кивает Алукерию.
— В темницу его. Но без шума. Ты всё мне расскажешь и... демон... — она снова орёт, вцепляясь в свои лохмотья, — постирать это убожество нельзя было? Мне нужна ванна!
— Да-да, моя госпожа, конечно, — начинает суетиться он. — Сейчас всё будет! О Великий Ад, я так рад вашему возвращению!
***
Утром Артём открывает дверь Ирочкиной квартиры своим ключом. После того как она подружилась с Маринкой, взяла её шубу и выхлестала все запасы веселящей воды, он надеется, сестра сможет одолжить ему денег на первое время, пока он уже всерьёз ищет работу.
Она крепко спит, и он сидит на кухне, пока в дверь не звонят.
На пороге стоит её бывший начальник с букетом белых роз.
— Я к Ире, она дома?
Ясно дело, что к Ире, думает Артём и пропускает его.
Ирочка же сладко дремлет, чувствуя как над ней нависает — какой же дурачок — Алукерий, его горячее дыхание обжигает кожу.
И пахнет... ментолом?
Она вздрагивает от холодного укола будто бы страха и распахивает голубые глаза.
— Здравствуй, — улыбается ей Кирилл и присаживается рядом, почти заслоняя свой образ букетом. — Даже рад, что ты спала, и мечтать не мог, что первое, что увидишь, буду я...
На этом его рука ныряет под одеяло и скользит Ирочке по бедру.
Ира вздрагивает и подтягивает к себе колени приподнимаясь.
Это её спальня! Её квартира! Её... начальник.
— Я... сошла с ума, — шепчет она.
Что-то пошло не так? Это альтернативная реальность? Галлюцинации? Подтвердилось худшее — и всё происходящее лишь несвязный бред... Сначала другой мир, другое тело, демон, а теперь что?
Всё невероятнее и невероятнее...
Кирилл Михайлович в её постели с букетом роз!
— Ааа, — не может она связать и двух слов, не зная, как реагировать.
— Я знаю, да, расстались мы недавно при странных обстоятельствах. Но понимаю, что ты... — обворожительно улыбается ей, — дразнишь меня. И я не в обиде. Кира, к слову, многое о тебе рассказала, но вижу, совсем тебя не знает. Видимо, позавидовала, застав нас вместе. А, слушай, — склоняется над ней будто для поцелуя, — а не хочешь провести со мной эти выходные?
Она отодвигается к самому изголовью кровати, будто бы пытаясь врасти в стену.
— Д-да, конечно, Кирилл Михайлович, спасибо.
Несмело улыбается и заправляет за ухо прядь волос.
А он, принимая это за заигрывающий жест, забирается к ней, оставляя букет на полу у кровати, и всё-таки тянется к Ире, чтобы поцеловать.
Она вздрагивает. А затем и вскрикивает.
— Помогите! Что же это делается-то! Я не могу так сразу, Кирилл Михайлович... Что это вы?