Во Дворце культуры работали два агитпункта, и Коля поговорил с секретарями избирательных комиссий. «Так, теперь надо на живого агитатора посмотреть, — подумал он. — Ни одного в жизни не видывал. Что за зверь?»
Молодой агитатор торопился домой, и Коля вышел с ним на улицу.
— Я с ночи, и сразу на агитпункт. А у меня жена одна с больным ребенком, и в магазин сходить некому. Да и в магазинах ничего не купишь, надо на базар ехать, а там очередь, — он махнул рукой. — Избрали меня агитатором, нашли козла отпущения, и отказаться было нельзя. А когда ребенок родился, бегал по завкомам, место в яслях выбивал. — И парень, видя, что корреспондент слушает с сочувствием, изливал душу.
В саду Дворца культуры сел в полуразвалившуюся беседку и принялся за корреспонденцию…
Татьяна встретилась на лестничном марше.
— Как съездил?
— Нормально. Материал готов.
Татьяна с удивлением посмотрела.
— Сейчас приду.
Вернувшись, прочитала и похвалила.
— Подпишем не твоей фамилией, а фамилией девушки-агитатора, о которой ты упоминаешь. А ее фамилию из материала уберем.
Петрова вызвали в отдел кадров. Шел и думал: все, судимости раскрыли, отдадут трудовую книжку и с позором прогонят с завода.
Вошел в настежь отворенную дверь кабинета отдела кадров. За столом пожилая женщина.
— Распишитесь, что с записями в трудовой книжке ознакомлены.
Предательская дрожь поколебала руку и расписался небрежно.
— В бюро пропусков получите пропуск.
На улице радостный закурил — готов попрыгать, и направился в редакцию. Поднимаясь на ступеням, вспомнил: не туда.
На заводе два цвета пропусков: черный и красный. Черный для работяг, не имеющих высшего или средне-технического образования. Ему выдали красный, и в обед пошел в столовую. В проходной развернул пропуск, внутренне напрягшись, будто вахтер мог сказать: «Петров, почему на завод проходишь, ведь ты судимый?»
В столовую шел с Володей Матодиевым и молчал, чувствуя себя вором, будто украл право прохода на завод. Чудилось: вот-вот кто-нибудь догонит, схватит за рукав и потянет к проходной, говоря: «Сволочь! Обманул нас. Мы только сейчас узнали, что ты дважды судимый».
Перед столовой вырос забор с колючей проволокой на макушке и с запретной полосой, ну точно с такой же, как в ТОЙ зоне. Он оторопел и взмолился: «Господи! Я так рвался в редакцию, а попал в зону! Отец! Отец! Живой ты не помог мне вырваться из Одляна, а мертвый загоняешь снова в зону…».
Он ловко обманул отдел кадров, ловко провел вокруг пальца первый отдел — Комитет государственной безопасности. Мертвый отец безупречным прошлым помог устроиться на завод. Кэгэбистам важнее проверить, не спала ли бабка с Колчаком или Керенским, чем поднять трубку телефона и позвонить в милицию.
И следующее задание получил Коля написать об агитаторе. Решил написать о девушке, чьим именем подписал первый материал.
С Валентиной Турковой встретился у проходной, она шла с ночной смены. Валентина симпатичная, всего на два года младше его. Пять лет назад окончила техническое училище, а сейчас училась на третьем курсе техникума. Попросил рассказать о себе, но она немногословна.
— Расскажи о работе агитпункта.
— Да меня недавно назначили…
И сколько ни бился молодой корреспондент, так ничего и не узнал у молодого агитатора о ее общественной работе.
Валентина охотно говорила о современной музыке, но не назвала ни одного имени современного писателя.
Несколько дней думал о Турковой. Ну как написать о ней? Он с ходу написал бы о начальнике милиции или прокуроре, но что писать об агитаторе? Ее ради «галочки» избрали, раз она молодая и нет семьи. Перед выборами ходит на агитпункт, а весь год чем занимается?» Петров представил: он работяга, и к нему в перерыве подходит Валентина Туркова.
«Коля, позавчера обнародован проект новой Конституции СССР. Ты прочитал его?»
«Прочитал».
«Что о нем скажешь?»
«Проект хороший, его утвердят, вот только бы коммунисты соблюдали Конституцию».
«Так, так и что на это ответит Валентина?» — он рассмеялся.
Зарисовку о Валентине Турковой написал, и как об агитаторе о ней помянул, но больше от проекта новой Конституции оттолкнулся, и Татьяна похвалила его.
Анатолий Тарасов перешел в секретный цех дорабатывать стаж по вредной сетке, и Татьяна Мигулина села за редакторский стол. Она пригласила из областной газеты знакомого журналиста, и он научил корреспондентов макетировать и верстать газету. Ей хотелось, чтоб работу редактора умел выполнять каждый — она собиралась в отпуск.