Тайна пропавшего корабля вызвала немалый переполох в Уайтхолле, и Брюнеля вызвали к сэру Джорджу Кокберну, первому морскому лорду. Он застал сэра Джорджа в том состоянии апоплексии, которое, если речь идет о высокопоставленных офицерах, кажется частью традиции старшей службы. "Неужели вы полагаете, что мы будем резать корабли Ее Величества по этой моде, сэр?" - прорычал он, указывая дрожащим пальцем на необычную модель на своем столе, на которой был изображен старый трехпалубник с большим куском, вырезанным из кормы в совершенно нелепой манере. С интересом рассматривая этот диковинный предмет, Брюнель увидел, что на нем аккуратно наклеена этикетка: "Способ применения винта мистера Брюнеля на кораблях Ее Величества". Совершенно не смущаясь, он с улыбкой снял с себя всякую ответственность, и пока сэр Джордж негодовал, а посыльные разбегались в поисках подчиненных, которые могли бы объяснить ситуацию, он сидел беззаботно, соскребая карманным ножом обидную надпись. Судя по всему, злодеем заговора был, как и прежде, инспектор военно-морского флота, но этот джентльмен предусмотрительно отлучился по такому случаю, и его нигде не было видно.
Следующим шагом в этом затянувшемся фарсе стало сообщение о том, что корабль под названием Acheron будет готов принять двигатели и винт. На это Брюнель ответил, что корпус "Ахерона" с его полным корпусом совершенно не подходит для этой цели. В Адмиралтействе воцарилась непостижимая тишина, которую не смогли нарушить даже расспросы Брюнеля, и через четыре месяца он подал прошение об отставке. Это пробудило спящих в Уайтхолле , так как он получил немедленный вызов на другое совещание, которое впоследствии описал в письме следующим образом:
Ни слова не было сказано о моей прошлой жалобе, но они сказали, что хотят, чтобы я продолжил эксперименты, и что мой винт должен быть опробован первым. Я сказал, что это совсем не то, что меня устраивает; что я, если они того пожелают, проведу эксперимент в соответствии с первоначальным предложением; что у меня нет винта, что я не конкурент, а арбитр, которому Адмиралтейство полностью доверяет; что я - либо это, либо ничего.
Очевидно, Британия, хотя и проснулась, все еще была в легком замешательстве. Просто потому, что она приняла его за другого из этих утомительных изобретателей, мистеру Брюнелю не было нужды быть таким грубым. Затем началось, - продолжал Брюнель, - утомительное фехтование...
Однако все закончилось тем, что всем сторонам написали письма и сказали, что они должны следовать моим указаниям, и что я должен дать такие инструкции, которые позволят провести полный эксперимент со всеми винтами в целом. Тогда я попросил, чтобы на этот раз мои инструкции были изложены в письменном виде...
Через несколько дней ему сообщили, что шлюп "Рэттлер" водоизмещением 888 тонн будет приспособлен для винтовой тяги под его руководством. Это судно было немногим лучше "Ахерона", и то, что враги Брюнеля все еще активно действовали в Уайтхолле, очень ясно показал капитан Клэкстон, когда в старости он вспомнил об этом деле в письме Генри Брюнелю:
Все усилия, которые мог предпринять Его Величество Геодезист, были сделаны, чтобы предотвратить успех винта [писал старик], и судно не было таким, как одобрил И.К.Б. Он часто (через меня, К.К.) пытался выяснить, где строится корабль, но так и не смог получить никакой информации, и с ним никогда не советовались. В один прекрасный момент в Адмиралтействе поднялась шумиха, и был назван "Раттер".
На испытаниях не было никакой честной игры. Она вышла без отделки - даже не дублированной, а шероховатой, насколько это возможно для судна с кусковым шагом. Тем не менее, она показала хорошие результаты и по сей день является образцом успешных результатов его расчетов.
Судно Rattler было построено в Шернессе. Как и в случае с "Грейт Британ", ее двигатели были соединены с гребным валом, но здесь привод был устроен таким образом, что соотношение можно было менять в ходе экспериментов с гребными винтами разной конструкции и шага. Одно из многочисленных испытаний состояло в "перетягивании каната" между "Рэттлером" и похожим на него шлюпом "Алекто". Когда оба судна шли полным ходом, "Рэттлер" отрывался от своего соперника со скоростью 2,8 узла. В целом, несмотря на все махинации и тактику промедления Уайтхолла, испытания "Рэттлера" доказали превосходство винта и привели к его быстрому принятию на вооружение британского флота. После такого опыта неудивительно, что только военные обстоятельства побудили Брюнеля к дальнейшим переговорам с правительством.