Я не хочу, чтобы по окончании работы все было выброшено в канаву [писал он], а предпочитаю, чтобы все было сделано с пользой; чтобы каждая часть была использована с максимальной пользой и методично и выгодно утилизирована. Все здесь выражают глубокое удовлетворение тем, что все там сделали, и тем, что мы сделали. Я хотел бы показать, что это не было духом, а просто трезвым исполнением здравого смысла...
Если больница Ренкиои и была памятником здравому смыслу, то, безусловно, блестящим, и трагедия заключается в том, что Брюнеля не призвали воспользоваться этим умением гораздо раньше. По крайней мере, бедствие Скутари можно было бы значительно смягчить; но Ренкиой с его просторными палатами, современными санитарными условиями и системой кондиционирования воздуха, хотя Брюнель и создал его, как волшебник, всего за два месяца, появился слишком поздно.
*
Из Миссисипи и из Нила.
С Балтики, Ганга, Босфора,
В ковчеге Англии собрались
Друзья и гости смотрят на могучий, залитый солнцем проход,
И видят роскошный банкет,
Братство народов собралось
Вокруг пира!
Крымская война стала первым ударом по теплым надеждам тех, кто верил, что усовершенствованные коммуникации машинного века неизбежно должны способствовать всеобщему братству людей. Эта оптимистическая вера, столь красноречиво выраженная в приведенных выше строках Уильяма Мейкписа Теккерея, получила свое высшее подтверждение на Великой выставке 1851 года. Это была первая по-настоящему международная выставка, первая демонстрация того коммерческого соперничества между нациями, которое, как гласила теория, вскоре займет место физических поединков более ранних и менее просвещенных дней. Для Британии выставка стала своего рода паузой в середине века для передышки и взаимного восхищения. Мастерская мира была закрыта для инвентаризации; на несколько коротких месяцев ее грохот, казалось, стал слабее, и в воздухе воцарилась атмосфера праздника.
Разумеется, Брюнель принимал в ней самое активное участие: как член комитета секции машин и строительного комитета, а также как председатель и докладчик жюри 7-го класса по гражданскому строительству, архитектуре и строительным изыскам. Его самым красноречивым представителем на самой выставке был новейший и самый большой ширококолейный пароход Гуча "Лорд островов", который, поднятый на цоколь, успешно доминировал в машинном зале к досаде узкоколейных конкурентов.
Выставочная комиссия поручила Комитету по строительству сложную задачу - создать подходящий дом для выставки. Было предложено разработать проекты, но из двухсот сорока пяти представленных ни один не был признан подходящим, и комитет приступил к работе над созданием собственного проекта. Этот, двести сорок шестой, был гораздо хуже многих своих предшественников. Обладая всеми недостатками, присущими "комитетному дизайну", после публикации он был справедливо разгромлен возмущенной общественностью. Он представлял собой тройной ряд приземистых и незначительных на вид кирпичных зданий, над которыми возвышался поистине огромный железный купол диаметром 200 футов и высотой 150 футов. Этот купол, не стоит и говорить, был вкладом Брунеля в проект, и он лишь придавал остальным зданиям нелепый вид. Возможно, именно такой эффект и был задуман, ведь он категорически возражал против размещения временной выставки в огромных и дорогих кирпичных зданиях. В качестве альтернативы он выступал за то, что называл "стилем железнодорожного сарая", но что именно он имел в виду, мы никогда не узнаем, потому что все споры по вопросу строительства были решены раз и навсегда с появлением вдохновенного проекта Джозефа Пакстона для этого сказочного дворца из железа и стекла, который так лаконично выражал в архитектурных терминах дух своей эпохи. О нем Брюнель сказал: