С помощью этого устройства можно было изменять нагрузку на квадратный дюйм на поверхности скольжения, характер этих поверхностей и уклон, а также точно измерять скорость движения люльки и силу, необходимую для ее движения или удержания. Задачей Брюнеля в этих экспериментах было определить схему, которая позволила бы плавно опустить корабль до отметки низкой воды с минимальным приложением силы для его перемещения или торможения. В результате он выбрал уклон один к двенадцати (что означало теоретическую гравитационную силу в 1 000 тонн) и железные поверхности скольжения.
Корабль опирался на две люльки, каждая шириной 120 футов, таким образом, что нос и корма выходили за их пределы соответственно на 180 и 150 футов, а между ними оставалась незакрепленной длина в 110 футов. Под этими двумя люльками наклонный путь такой же ширины простирался на 240 футов вниз к реке, исключая части под кораблем. Эти два спускных пути состояли из тройной решетки из деревянных брусьев на свайном фундаменте из бетона толщиной 2 фута. Самый нижний слой бревен размером 12 х 12 дюймов крепился к сваям болтами, а самый верхний нес стандартные мостовые рельсы G.W.R., по которым скользили люльки, обитые железными прутьями дюймовой толщины, уложенными параллельно килевой плите корабля. Всего было 9000 точек контакта между брусьями и рельсами, так что нагрузка на каждую точку составляла примерно 1⅓ тонны, что значительно меньше экспериментальной нагрузки.
Поскольку гидравлические спусковые механизмы, которые Брунель первоначально спроектировал, были отклонены советом по причине дороговизны, было установлено следующее механическое оборудование. Чтобы предотвратить слишком быстрое скольжение корабля, в начале каждого стапеля был установлен огромный контрольный барабан. Каждый барабан длиной 20 футов и диаметром 9 футов крепился к прочному основанию площадью 20 футов, состоящему из 40 футовых свай, забитых плечом к плечу. Для буксировки судна, если оно застрянет на путях, на форштевне и корме были установлены снасти. Цепи от них проходили через шкивы, закрепленные на баржах, пришвартованных в реке, и возвращались к паровым лебедкам на берегу. Кроме того, для обеспечения тяги в середине корабля на пришвартованных баржах были установлены четыре 80-тонных ручных краба или лебедки, которые Брюнель ранее использовал в Чепстоу и Солташе. Наконец, чтобы при необходимости дать кораблю начальный старт, на носу и корме были установлены гидравлические тараны. Теоретически общая мощность движущей силы, плюс сила тяжести, составляла 2100 тонн, но из-за того, что Брюнелю пришлось приложить руку, у него не было времени, чтобы как следует проверить цепные захваты или швартовы. В этом отделе и фактор времени, и настойчивые требования директоров к экономии вынудили его пойти на просчитанный риск, будучи абсолютно уверенным, что проверочные снасти соответствуют любым требованиям, которые могут быть предъявлены к ним. Он утверждал, что если судно выйдет из-под контроля, это приведет к полной катастрофе, в то время как если бы оно застряло на путях, то не причинило бы особого вреда.
Для управления спуском на воду Брюнель решил применить точно такие же сигнальные механизмы, которые так хорошо сработали при спуске первой фермы моста в Солташе всего за два месяца до этого. И снова он составил специальные инструкции, которые были разосланы всем, кто участвовал в операции. "При условии, что механические механизмы окажутся эффективными, - писал он,
Успех операции будет полностью зависеть от идеальной регулярности и отсутствия всякой спешки или путаницы на каждом этапе и в каждом отделе, а для достижения этого нет ничего более важного, чем полная тишина. Поэтому я убедительно прошу отдать людям самые настоятельные приказы не произносить ни слова и сделать все возможное, чтобы не было слышно ни звука, кроме простых приказов, тихо и намеренно отдаваемых теми немногими, кто будет руководить.
В то же время он написал Йейтсу следующее:
Неудобства, которые мы испытываем в настоящее время, когда на нас давит использование и занятие верфи и магазинов другими людьми, не принадлежащими компании, очень серьезны. В день спуска на воду я должен единолично владеть всеми помещениями, ни один человек, даже наш, тем более чужой, не должен находиться ни в одной части двора, кроме тех, кто регулярно отлучается для выполнения своих обязанностей, и все должны быть полностью под моим контролем.
О том, что он заранее предполагал, что с первой попытки можно добиться незначительного прогресса или вообще не добиться, свидетельствуют его инструкции под заголовком "Начало":