Вся история рассказана с восхитительным изяществом и элегантностью, так что выглядит как единое произведение искусства. Благодаря этой целостности текста его невозможно существенно отредактировать, не нарушив баланс повествования, поэтому в настоящем издании попытка такого редактирования не предпринималась. Читателю предлагается насладиться выдающимся произведением биографической науки в том виде, в каком оно вышло из-под пера его автора. Тем не менее, есть некоторые замечания по тексту, о которых читатель должен знать. Прежде всего, хотя "Брунеля" Рольта уместно назвать научным трудом, это не академический трактат. В конце текста Рольт перечисляет свои источники, но не дает никаких сносок, и читателю не помогают найти источники конкретных сведений. Было бы педантично, даже если бы это было возможно, пытаться дать такие ссылки сейчас, особенно учитывая, что некоторые из личных бумаг Рольта в настоящее время недоступны, поэтому такая попытка не предпринималась. Во-вторых, необходимо отметить, что успех биографии Рольта способствовал росту интереса к изучению И. К. Брюнеля, так что на ее основе было создано значительное количество научных работ, проливающих новый свет на некоторые аспекты карьеры Брюнеля. Например, теперь мы имеем более полный отчет о его работе над Бристольскими доками, о его работе с деревянными конструкциями и кованым железом, а также лучшее понимание его теоретических расчетов и рабочих практик. Читатели, желающие продолжить изучение этих тем, могут найти интересным приложение к библиографии. И в-третьих, несмотря на то, что большинство последующих работ подтвердили суждения Рольта, было несколько серьезных критических замечаний. Стоит упомянуть два из них, один довольно незначительный, а другой - существенный.
Более мягкая критика принадлежит историку-эконометристу Гэри Хоуку, который в своей книге "Железные дороги и экономический рост" (1970) осудил Ролта за высмеивание профессора Дионисия Ларднера. Ролт, безусловно, язвителен в своих комментариях о "вопиющем докторе Дионисиусе Ларднере", который делал ужасные прогнозы о работе поездов в Бокс-туннеле и о пароходах, пытавшихся пересечь Атлантический океан. Поскольку Ларднер был искусным статистиком, чьи сборники представляют неоценимую ценность для историка железных дорог, Хоук прав, напоминая нам, что он не был идиотом. Но если не считать заслуг самого Ларднера, который довел свою карьеру университетского профессора и популяризатора науки до преждевременного и немного нелепого конца в результате двоеженства, следует признать, что он представляет тот тип людей, которых британские инженеры любят ненавидеть: высокотеоретичный и немного напыщенный академик, готовый выдвигать абстрактные предложения в качестве оснований для суждений, которые затем могут быть опровергнуты на практике. В инженерии существует давняя традиция таких теоретических выступлений, и суждения Ролта - это суждения инженера, которые все равно найдут теплый отклик среди читателей-инженеров. В конце концов, Ларднер оказался неправ благодаря мастерству практических суждений Брюнеля, хотя не следует забывать, что его теоретическая компетентность была выше, чем у большинства его современников. Аналогичная напряженность возникла между Брюнелем и оксфордским геологом профессором Баклендом по поводу геологической обоснованности Бокс-туннеля, но дебаты между ними были более конструктивными, чем с Ларднером, и не получили столь резкой оценки со стороны Рольта.
Более серьезные нарекания вызывает рассказ Рольта о борьбе за строительство, спуск на воду и оснащение "Грейт Истерн". Серия катастроф, связанных с этим великим кораблем, представляет собой проблему для биографа Брюнеля, поскольку происходит в конце карьеры, отмеченной выдающимися успехами в преодолении препятствий. Для их объяснения Рольт разработал гениальную теорию, которая, по его словам, возникла неожиданно "только после тщательнейшего изучения всех имеющихся фактов", согласно которой вина за все неудачи с "Грейт Истерн" возлагалась на "странный характер" Джона Скотта Рассела. Рассел был избранным партнером Брюнеля в этом предприятии, уже завоевав репутацию новатора в проектировании кораблей и имея собственную верфь на Темзе, на которой можно было построить большой корабль.