Острейшим образом стоит ядерная проблема. Переход всего ядерного оружия под контроль России, о чем не раз заявлялось, просто физически невозможен. Неопределенность в вопросе контроля над ядерным оружием, несомненно, не только обострит отношения между республиками, не только поставит под угрозу Договор о нераспространении ядерного оружия, крайне осложнит отношения с другими ядерными державами и процесс разоружения. Главное, по-моему, — мы еще плохо осознаем колоссальную опасность прежде всего для нас самих. Это даже не Чернобыль.
Где же выход из нынешнего положения? Убежден, решение проблем упирается не столько в политическую реальность, сколько, в реальных политиков, в столкновение политических воль и амбиций. Решение — в лидерах, осознающих всю тяжесть лежащей на них ответственности, которым верят и которым доверено решать судьбы народов и стран.
Нам всем больше всего надо бояться того дня, когда Ельцин устанет бороться, когда Горбачев махнет на все рукой и восторжествует политика тех, кто подталкивает к разрыву, к силе, к угрозам, к сепаратизму путем «наказания» сепаратистов. Не надо искать временных выгод: мышление только сегодняшним днем, равно как и неопределенность, — это худшая из политик… Не громоздить все новые и новые завалы на пути к возможному согласию республик. Проявить терпение, выдержку и четко договариваться между собой обо всем, о чем можно договориться. Видеть выгоду в единственно существующей возможности вместе, пусть медленно и постепенно, но выйти из кризиса. Только так можно реально достичь цели (если это цель) укрепить государственность каждой республики.
…Сейчас необходимо временное согласие республик доверить решение общеполитических, международных и оборонных вопросов сформированным республиками общесоюзным органам. То звено, за которое можно потянуть всю цепь, лежит в сфере экономики, в создании всех условий для частного предпринимательства, особенно мелкого — от фермера до пекаря.
Пора наконец начать осуществлять управляемый переход к рынку. Для этого потребуется немало политического мужества, поскольку такой переход безболезненным не будет и на первых порах не принесет его инициаторам народной любви.
Победившим демократическим силам жизненно необходимо перестать мыслить категориями оппозиции Центру. Они уже — не оппозиция. Они — власть».
Симптомы развала, обретающего обвальный характер, можно было замечать совершенно в различных сферах. Особенно тревожила ситуация в армии. Ежедневная информация была достаточно серьезной. Как внешние, так и внутренние объективные и субъективные силы и противоречия раздирали вооруженные силы. Сведение счетов за поддержку путча или наоборот. Демократы и ортодоксальные коммунисты. Псевдопатриотизм, шовинизм и национализм. Все это вместе, помноженное на социальную и моральную незащищенность, накапливало опасный потенциал недовольства и раздоров.
Конфликты возникали даже там, где их и при желании трудно было предположить. Например, среди уважаемых мною руководителей движения участников афганской войны. Я, как мог, старался способствовать единству этого движения, его объединяющему, сдерживающему насилие потенциалу при условии держаться вне политики.
Глубокое беспокойство процессами, происходящими в церковной среде, грозящими расколом, высказывал мне при личной встрече Его Преосвященство Патриарх Алексий. Я сам попросил принять меня с тем, чтобы заверить его, что впредь КГБ не будет вмешиваться в дела церкви, ни в малейшей степени не будет использовать священнослужителей в интересах спецслужб. Копии с любых материалов из архивов КГБ, касающихся церкви, мы будем готовы передать в ее распоряжение.
На всем лежало проклятие политики раскола. Даже на благотворительных организациях (Детский фонд), даже в среде спортсменов.
Тем не менее я по-прежнему считал, что реально существующая единая экономическая, социальная, психологическая среда и объективно неизбежные интеграционные процессы не позволят нам развалиться больше, чем до уровня разумной, свободно избранной децентрализации в союзе независимых государств.
Однако я не был одинок, плохо представляя себе мощное неутолимое желание новой молодой волны политиков обрести полную свободу и независимость, свергнуть ненавистный «Кремль», стать «единоначальными правителями» новых суверенных государств.