— Чего так смотрите? Я весь день и кусочка хлеба не видела. И есть не особо хочется!
Юрий начал шевелить головой, просыпаясь. А мой желудок еще раз издал этот жуткий стон. Юрий открыл глаза и произнес:
— Если ты его не накормишь, то он съест меня!
Парни в три голоса заменялись, и я тоже не смогла сдержать улыбку.
— Хорошо пойду, сделаю сэндвичи. Вы будете?
Парни в унисон сказали:
— Да!
Я пошла на кухню, открыла шкаф и достала оттуда хлеб. Разрезала их на треугольники и принялась готовить начинку. Через несколько минут мы все вместе едим сэндвичи в полной тишине.
— Юрий, а где твой дядя? — решила прервать молчание я.
Парень резко глянул на меня, но потом грустно ответил:
— Он в соборе, готовит все для похорон Надин.
— Твой дядя, наверное, хороший человек, раз решил все полностью взять на себя. — Предположил Агей.
Юрий хотел что-то ответить ему, он сам себя отсек. Я внимательно глянула на своего друга. Что-то в нем тоже поменялось. Он стал отстраненным. Ни разу не улыбнулся. Того Юрия, которого я помню по школе, уже нет. Я положила свою руку ему на плечо, дав понять, что я рядом с ним, сжала его. Юрий повернул ко мне свое лицо и нежно улыбнулся, своей фирменной улыбкой. Хоть я и увидела его улыбку, но в глазах все так же читалась боль и печаль. Не ожидая от себя, я ему сказала:
— Ты тут не причем. Я не злюсь ни на кого. Мама любила вас.
Не успев договорить, как Юрий притянул меня к себе и крепко обнял.
— Мы пойдем в комнату. Оставим вас одних, вам есть о чем поговорить. — сказал Агей, тянув за рукав Дерека.
Я благодарно им улыбнулась. Как только браться крылись на втором этаже, я отстранилась от Юрия.
— Расскажи мне, как все произошло. Это же не авария была причиной смерти мамы?
Юрий тяжело вздохнул и присел на диван.
ГЛАВА 27. История Юрия
Я видела, что он переживает и не знает с чего ему начать.
— Можно я начну с самого начала, как попал к дяде на воспитание? — спросил он.
— Конечно. Если ты считаешь, что нужно начать именно с этого то, пожалуйста.
Юрий с легкостью выдохнул и начал.
— Когда мне было десять лет, мои родители переехали в другой город для заработка. А меня отправили к дяде, чтобы он присматривал за мной. Несколько лет все было хорошо. Родители приезжали на выходных и привозили много продуктов и денег, часть из которых давали они дяде. На эти деньги дядя устроил меня в школу Ордефлейк. Я учился там, пока позволяли деньги родителей. Дядя тем временем устроился пастырем в местном соборе. Прихожане любили его службы и часто вносили пожертвования, пока дядя не начал поклоняться Кельтакию. У дяди была своя семья жена и дочь. Но однажды я пришел со школы раньше, чем должен был, и увидел, как он стоит над их мертвыми телами. Я сразу принялся звонить в скорою и полиции, но его не стали садить. Даже сняли обвинения против него, публично извинившись перед ним. Я не верил, да и сейчас не верю, что он не причастен. Он уже много лет пытался воскресить своего бога, но у него все было возможностей. В одни из выходных мои родители не смоли приехать и передать деньги. Сославшись на то, что сейчас не урожай овощей, и прибыли им хватает только на них двоих. Дядя тогда сильно разозлился и первый раз меня избил. И каждый месяц, как не было вестей от родителей, он избивал меня.
На этих словах он замолчал, я видела, что он словно заново проживал все это. Предательство родителей и дяди. Смерть его тети и сестры. Я положила свою руку ему на колено и сжала его.
— Ты не должен мне этого рассказывать, если не хочешь, все это вспоминать. — сказала я.
— Нет, я должен. После каждого раза, когда я был избит, я убегал из дома и напивался. Начал прогуливать занятия, и педагоги с учителями начали жаловаться директору Арону, что я скатился ниже некуда. Он сначала пытался меня угомонить, внушить, что все будет хорошо. Только я тогда никого не слушал. Тогда дяде пришлось меня перевести в твою старую школу. Через время он встретил твою маму. Я думал, что он поменялся. Что забыл про своего этого бога. Но когда он увидел тебя, то как-то понял что ты та самая избранная.