Еще сильно расстраивало, что покупатели не спешили раскупать товар, и мы сидели без дела.
«Если ничего не продадим, Тиасе будет накладно кормить меня даже бобовой кашей. Выгонит — и куда пойду? В трактир подавальщицей? Ну-ну, сразу найду приключений — и здравствуй ЗППП или беременность, а потом слухи пойдут. Нет, уж, лучше горохом давиться и корзины плести».
Неистово захотелось продать что-нибудь, лишь бы не быть нахлебницей, отблагодарить подругу за доброту, поэтому принялась сочинять забавную кричалку-зазывалку, типа: налетайте, раскупайте. Или лежит кучка по три штучки.
Вдруг Тиаса скривилась.
— Зря утром напилась воды. Придется платить, — она очень рачительная, но, видимо, терпеть невмоготу, поэтому, надавав мне наставлений, чтобы ни в коем случае не снижала цену, отлучилась. А я осталась одна с товаром.
Боясь напутать с ценой, получить нагоняй, нервничала. От волнения горели щеки, но я взяла себя в руки, улыбнулась — и, о, чудо! Тут же появился первый возможный покупатель.
— Эй! Зря тут сели. Там Тодван нахваливает крепкие корзины, — незнакомый парень махнул вправо, затем влево. — А там Кутеск продает дешевле.
«Пока Тиаса была рядом, с советами не лез. А стоило «Церберу» отлучиться — тут же подкатил», — отметила про себя и, распрямив спину, ответила:
— Если там крепкие, а там дешевые, то у нас середина — крепкий и надежный товар за самую приемлемую цену!
— Ух, ты какая, — хитро улыбнулся кареглазый парень с грубоватым, рябым лицом. — Как звать?
— Купи корзиночку — скажу! — отвернулась. А что? Голод не тетка. Есть захочешь — не такое провернешь.
Незнакомец прищурился, принялся придирчиво оглядывать меня, мол: нужна ты мне. Но я сделала лицо наглее, оглядела его искоса, намекая, что сам жадина, даже махонькое лукошечко купить не хочет, и он сдался.
— Давай какую-нибудь, — процедил сквозь зубы.
— Маленькую или большую? — спросила, смотря на него из-под ресниц, на что покупатель хмыкнул:
— Любую.
— Сразу видно, что хозяйственный… — произнесла с придыханием, хотя льстить было противно и досадно.
«Чтобы я прежде угождала из-за какого-то лукошка?!» — но здравый смысл возразил, что чувство собственного достоинства мигом заткнется, когда есть захочу.
Уже скоро, сжимая в ладони теплые квадратные монетки с дырочкой посередине, готова была найти доброе слово для каждого покупателя. От гордости я сияла, как начищенный тазик на солнце, поэтому не удивительно, что ко мне потянулись люди.
— Эй, почем коврик? — послышалось брюзжание пожилого полного мужчины, одетого по местным меркам очень солидно.
— Пана (равная семи панье).
— А ставни?
— Тоже. Но если купите три сразу, отдам за четыре паны! — мило улыбнулась. Пусть со стороны казалась дурой, но я знала, что делаю.
— Может, за две с половиной? Если три сразу? — оживился покупатель.
— Нет. За четыре! — упрямо тряхнула головой и заправила за ушко выбившуюся прядку.
— Две с половиной!
— Четыре! — упрямилась, не забывая хлопать ресницами. Мужчины любят поучать хорошеньких глупышек, а я готова снести нравоучения, только бы, когда Тиаса вернется, огорошить ее хорошей новостью: я не обуза, а помощница. Расчет оказался верным.
— Дай одни! — бросил старик, доставая вышитый кожаный кошель из складок туники.
— Конечно, конечно, — защебетала я. И, получив заветную белую монетку, от радости и эйфории широко улыбнулась.
— Теперь еще одни! — заносчивый мужчина поглядывал на меня сверху вниз. Стиснув зубы, кивнула и протянула вторые ставни. Он снова расплатился и указал на третьи. Когда отдал третью пану, старик задрал морщинистый подбородок и, размахивая перед моим носом узловатым пальцем, поучительно изрек:
— Эк, глупая! Я купил отдельно три ставни, а заплатил только три паны! Не умеешь торговать!
— Ой, — притворно вздохнула я, и мы разошлись довольные собой. Покупатель с важным видом шествовал по рядам, а мальчишка-слуга нес за ним покупки. Я же, глядя в след, торжествовала:
«Хоть как назови, главное, что попался и купил! Хорошо бы еще разочек такое провернуть».
Когда Тиаса вернулась и увидела мою счастливую мордаху, поучительно заметила:
— Скромной деве не пристало скалиться.
— А я продала корзину и три ставни! — не сдержалась и похвасталась.
— Ох! Лах с тобой! Тогда сиди и улыбайся. Вдруг, еще будет толк! — махнула она пухлой, смуглой рукой, едва сдерживая улыбку. Но когда описала ей первого покупателя — невзрачного парнишку, Тиаса ошарашено захлопала глазами.