Парень смачно затянулся и выпустил дым, смотря прямо перед собой. Туда, где обнаженные деревья тянулись ввысь.
— Гнев и боль — вот, что дает выход энергии, разве вы не поняли? Цветная чуть лес не сожгла со своими страданиями, — привела она меня в пример.
— Может, поделишься, что было в твоей душе? — не выдержала я, поправляя плед. Одно дело раз упомянуть об этом, мы все же в одной лодке, и другое выставлять меня напоказ каждый раз, оголяя мои чувства. — Только и умеешь, что баламутить воду в прямом и переносном смысле, — решила я завершить монолог.
— Подумаешь, какие нежные? — она всплеснула руками и хлопнула себя по коленям.
— Юля! — упрекнула ее Тами.
— Чего? — перекинула та все тот же презрительный взгляд на Тамуну. — Ты вообще бракованная оказалась. Сколько раз там была и ничего. Ноль, — сложила она пальцы кругом.
Я посмотрела на реакцию Тамуны. Она спокойно смотрела на обидчицу, но я была уверена, что внутри себя она плачет.
— Тормози, — скривился Виталик, которого задели ее слова в адрес Тами.
Этот, — ткнула она в него, — хотя бы не слепой, увидел медведя. — До нее дошел смысл слов. — Извини, Слепой, — бросила она Валере, сидевшему позади меня.
Виталик продолжал курить, но я видела, как двигаются желваки на его лице. Широко расставленные ноги, одна рука у губ, меняющая положение сигареты, вторая в кармане джинсов, которые прекрасно на нем сидели.
— Разозлись, чертов качок, — подначивала Тоннеля, смерив парня презрительным взглядом.
— Беги, — сделал он последнюю тягу и затушил окурок о подошву ботинка.
— Чего? — нагло переспросила Тоннеля, но я видела, как напряглась ее спина, а ладони уперлись в подлокотники.
— Не думал, что у тебя проблемы со слухом, — продолжил Виталик, не смотря в ее сторону. — Вон сколько дырок в ушах.
Я видела, как пшикнула Тами, приложив руку к губам, скрывая улыбку. Мне тоже хотелось «быть отмщенной», эта девчонка слишком многое себе позволяла.
— Нееет, — покачала головой Юля, не собираясь верить. — Ты не поднимешь руку на женщину, — но в голосе уверенности не было.
— Женщину? — удивленно вскинул брови Виталик, расстегивая ремень. — Не знаю, о ком ты. Я лишь слышу зарвавшегося подростка, которому надо кое-что объяснить.
— Пошел ты! — ее глаза сузились и от этого казались более темными.
— Даю тебе фору, Юлька, — потянул Виталик ремень за пряжку, вытягивая его из шлёвок. — Раз.
Мы просто сидели и наблюдали, чем все это закончится, не собираясь вмешиваться. Кто-то должен поставить Тоннелю на место, думаю, Виталик именно тот человек, кто способен это сделать.
— Попкорна бы, — широко улыбнулась я, обращаясь к Тами и Слепому, складывая руки на уровне груди. — Валера, — позвала я его, — какого цвета у нас Тоннеля.
Юля бросила гневный взгляд уже в нашу сторону. От уверенности не осталось и следа, она понимала, что бравирование одно, а что испытывает она на самом деле — другое. Это как детектор лжи.
— Не смей, — сцепила она зубы, сверля Валеру глазами.
— Думаю, это легкий страх, — сказал спокойно Слепой.
— Да что ты понимаешь?! — плюнула в него словами Юля. Она была похожа на зверя, у которого со всех сторон загонщики. Пальцы, вжатые в подлокотники, побелели. Она была готова сорваться и сбежать в любой момент, я это чувствовала.
— Два, — продолжил счет Виталик.
Юля дернулась, раздумывая, пытаясь понять, блефует ли Красавчик.
Он сложил пополам ремень и ударил им о ладонь, будто проверяя. Шлепок вышел звонким, и улыбка расплылась на его лице.
— Не хочу тебя пугать, — послышался позади меня все тот же ровный спокойный голос Валеры, — но ему нравится. Я вижу, как удовольствие разливается по его телу, когда он представляет, что с тобой сделает.
Все головы, кроме моей повернулись к Слепому, а я смотрела на Виталика, и понимала, что Валера прав. Как поняла и еще одну вещь: эти двое как магниты с разными полюсами, которые все равно притянутся.
Я встретилась глазами с Юлей и одними губами прошептала: «Беги». Она сорвалась с места и бросилась в лес, но каждый понимал: у нее нет шансов.
— Три, — досчитал Виталик и вихрем слетел следом, преодолевая расстояние в два раза быстрее.
Я залилась смехом, рядом хохотала Тами. Всегда крутая Тоннеля убегала так, что ветер свистел в ее ушах. Они скрылись из нашего поля зрения, а мы продолжали смеяться.