— С ума можно сойти от того, как Игорь поглядывает на нее, — не унималась Юля.
— Она тебе не соперница, — поспешила успокоить подругу Ира.
Ее бывшая одноклассница была настоящей красавицей. Стервой, но красавицей. Короткая стрижка, черные жесткие волосы, синие мерцающие глаза и потрясающая фигура, притом обладающая инстинктами Шэрон Стоун. Так, во всяком случае, утверждал Игорь, ее двадцатитрехлетний дружок, и у Ирины не было причин ему не верить.
— Не знаю, не знаю, — задумчиво ответила Юля, погасив сигарету. — Если ее приодеть и по-человечески накрасить, мы с тобой, подружка, ей и в подметки не сгодимся.
Ира посмотрела на нижневартовское чудо компетентными глазами Юли. А ведь она права. Если надеть на эту рыжеволосую весталку с изумрудными глазами платьице от Диора вместо ее немыслимого ширпотреба и научить пользоваться косметикой в соответствии с мировыми стандартами, то может получиться очень даже привлекательный экземпляр. И о чем, интересно, думает Игорек, пришло Ире на ум, когда она заметила, как он наклонил голову, чтобы расслышать то, что говорит ему Настя.
Прижимая к себе гибкое тело и вдыхая легкий аромат простеньких цветочных духов, Игорь думал о том же. Его нынешняя пассия, окутанная призывным «Пуазоном», не выдерживает конкуренции рядом с этой сексуальной невинностью. Огненный цвет волос чего стоит, а тут еще и открытый восторженный взгляд, и превосходный бюст, полный второй номер. В последнем он толк понимал. Так уж случилось, что первый юношеский опыт пробудил в нем ненасытный вкус к сексу, ему тогда только-только исполнилось семнадцать лет, его постельной учительнице было не меньше тридцати. С тех пор многое изменилось. Он стал старше, и его партнерши заметно помолодели. Эта юная девушка в джинсах, простенькой кофточке, с лицом без косметики, привлекла его внимание с первой секунды и вызвала смутное желание отшлифовать таежный алмаз для себя. На протяжении всего вечера это чувство не исчезало, наоборот, крепло и набирало силу. Вывод напрашивался сам собой — он захотел Настеньку Муравьеву, и он получит ее, а время и место не имеют большого значения. Когда было нужно, Игорь умел быть терпеливым.
Разбирая кровать в начале первого, Ира поинтересовалась:
— Ну как впечатления от первого дня?
— Чудесно! — радостно откликнулась Настя, тайком разглядывая черные тонкие кружева и атлас на белоснежном теле подруги. На ней самой была ночная батистовая рубашка ниже колен, застегивающаяся на груди пластмассовыми пуговицами. — Мне все понравилось. И катание в парке Горького на американских горках, и кафе в Нескучном саду, и дискотека. Но завтра я засяду за книги, начну готовиться к экзаменам.
— Заниматься лучше в библиотеке, — посоветовала Ира, снимая бюстгальтер и залезая на кровать в символических трусиках. Байковое казенное одеяло она проигнорировала. В Москве стояла невероятная жара. Ира подложила руку под голову и повернулась к Насте. — Слушай, а о чем это вы шептались с Игорем?
— Тебе показалось. Просто музыка была слишком громкой, и мы с трудом понимали друг друга. Игорь спросил меня, была ли я в Москве до этого. Я ответила, что была, года четыре назад, когда папа приезжал в министерство выколачивать фонды.
— А кем папа трудится? — живо поинтересовалась Ира.
— Главным инженером горнорудного комбината.
— Неплохо звучит.
— Вот именно — звучит неплохо, — усмехнулась Настя, чувствуя, как тонкий батист приклеивается к ее вспотевшему от жары телу. Ей тоже захотелось сбросить рубашку и улечься голышом, но, к несчастью, она постеснялась и ограничилась тем, что откинула одеяло к ногам. Стало легче. — На самом деле эта должность невероятных доходов не приносит. Наш прославленный когда-то монстр чахнет на глазах. Трубы едва дымят, зарплата выплачивается раз в полгода. Вот папа и мотается в столицу. В последний раз я упросила его взять меня с собой. С тех пор и заболела Москвой. — Она мечтательно прикрыла глаза, уносясь в воспоминания. — Мы слушали в Большом «Тоску», были на экскурсии в Кремле, прокатились на автобусе по Золотому кольцу. Мне так хотелось попасть на «Юнону и Авось» в Ленком, но нам не удалось достать билеты.
— Это и сейчас проблема, — сообщила Ирина. — Удивительно! В кассе табличка «билетов нет», а возле театра их распространяют сотнями, но цены запредельные.