— Творений Невидимых? — беспомощно повторила Джесси. — Я незнакома с этой классификацией. — Ее пальцы сжались. Она собиралась броситься за оружием, мысленно ведя обратный отсчет: четыре… три…
— С этой классификацией мало кто знаком. Почти все, кто видел реликвии Невидимых, мертвы, и о них некому рассказать. Древние Святыни были созданы темнейшими из Туата де Данаан. — Он сделал паузу. — Не волнуйся, Джессика Сент-Джеймс…
О Господи, он знает ее имя. Откуда оно ему известно?
— Я все сделаю быстро. Ты почти ничего не почувствуешь. — Его улыбка была до ужаса нежной.
— Ох, черт! — Джесси метнулась к клинку в тот же миг, как убийца прыгнул на нее.
Когда боишься за свою жизнь, почти спокойно отметила про себя Джесси, возникает ощущение, словно ты во сне и все события странно замедляют ход, хотя на самом деле происходят со скоростью неотвратимой железнодорожной катастрофы.
Она видела каждую деталь его прыжка, словно стоп-кадры в замедленной съемке: вот согнулись его ноги, тело сжалось, собираясь, как пружина. Одна рука нырнула в карман, вытаскивая тонкую проволоку с обернутыми в кожу концами. Глаза стали холодными, лицо окаменело, и Джесси заметила даже, как побелели края его ноздрей, раздувающихся, словно от неуместного сексуального возбуждения.
Она ощущала странную раздвоенность. Ее сердце бешено колотилось, дыхание стало частым и прерывистым. Она чувствовала, как движутся ее ноги, но, казалось, прошла целая вечность, прежде чем она сделала несколько шагов.
Губы убийцы насмешливо изогнулись, и Джесси поняла, что, даже если в ее руках окажется маленький кинжал, это не будет иметь никакого значения. В его улыбке она видела смерть. Он делал такое и раньше. Много, много раз. Он профессионал. Джесси не задумывалась, откуда ей это известно, просто известно — и все.
Мужчина приблизился к ней, наматывая кожаные концы на ладони, и тут Джесси краем глаза заметила серебристый отблеск зеркала, прислоненного к книжным полкам позади стола.
Ну конечно же, зеркало!
Пусть ей не удастся победить незнакомца в схватке, но она запросто может встать между ним и тем, что ему нужно.
А то, что ему нужно, очень хрупкое.
Джесси практически упала на антикварный столик, оттолкнула клинок и вместо него схватила тяжелую лампу, отлитую из сплава олова со свинцом. А затем с невероятной скоростью повернулась к нападавшему, попятилась к зеркалу и взяла лампу так, словно это была бейсбольная бита.
— Ни шагу!
Он остановился так резко, что обычный человек на его месте полетел бы лицом вперед, — а это говорило о том, сколько смертоносных мускулов скрывалось под его модным костюмом. Да, если он до нее доберется, ей не жить.
— Двинешься с места, и я разнесу это зеркало вдребезги. — Джесси угрожающе взмахнула лампой.
Что это за резкий вздох у нее за спиной?.. И нечто вроде приглушенного проклятия?
Невозможно!
Джесси не решалась повернуться. Она ни на миг не отводила взгляда от нападавшего, не осмеливаясь сдаться тому комку страха, который пытался подняться из живота к горлу.
Незнакомец взглянул за ее плечо. Его глаза вспыхнули, а затем он снова уставился на нее.
— Нет, ты этого не сделаешь. Ты хранишь историю, а не уничтожаешь ее. Эта вещь бесценна. И она действительно очень древняя, я сказал тебе правду. Это определенно самая важная реликвия, которая когда-либо попадала в поле зрения археологов. Она развенчивает вашу так называемую «историю». Подумай, какое значение она может иметь для твоего мира.
— Лично моего? Ха, думаю, что никакого, если я буду мертва. Назад, мистер, если вы хотите, чтобы эта штука осталась в целости и сохранности. Не думаю, что разбитое зеркало вам для чего-нибудь пригодится.
Если он собирается убить ее, она ничего не потеряет, расколотив зеркало на мелкие осколки, и не важно, насколько яростно протестует ее внутренний голос против такого святотатства. Если ей суждено умереть, то этот урод тоже не останется в выигрыше.
На скулах незнакомца заходили желваки. Взгляд метался от нее к зеркалу и обратно. Он напрягся, собираясь приблизиться.
— Не делай этого, — предупредила Джесси. — Я серьезно.
Она удобнее перехватила лампу, готовясь швырнуть ее в зеркало, если хоть что-то пойдет не так. В крайнем случае им придется драться на осколках, и, может, он поскользнется, порежется и истечет кровью. Кто знает.
— Тупик, — пробормотал мужчина. — Забавно. В тебе больше силы, чем я предполагал.
— Если хочешь жить, девушка, — раздался глубокий хриплый голос за ее спиной, — лучше вызови меня сейчас.