Ещё по дороге в общежитие Алина думала, как сообщить Мальдичам о своём местонахождении. Связанная клятвой, она не могла позвонить Вацлаву и рассказать, где проведёт следующие двенадцать недель, поэтому Аля решила схитрить: она напишет Вацлаву письмо, в котором в завуалированной форме намекнёт на своё местоположение, так, чтобы Вацлав, если он действительно член Ордена Силы, точно догадался о том, где Алина находится.
Аля практически не сомневалась в том, что Мальдичи были членами Ордена, но её беспокоило то, что они могут быть не довольны её идеей вступить в Орден. Чтобы не дать Мальдичам шанса помешать её обучению, Аля решила отправить Вацлаву письмо с объяснениями обычной почтой.
Времени было мало, поэтому письмо получилось лаконичным:
"Дорогой мой Вацлав, у меня всё хорошо. Так получилось, что я с подружкой провожу время в прекрасном Монастыре на окраине Лондона. Это связано с моим обучением. Надеюсь всё закончить, как и планировала к концу июня и прилететь к тебе после седьмого июля. Очень люблю тебя. Скучаю. Позвоню или напишу при первой же возможности, хотя в Монастыре такой возможности не будет. Знаю, что ты злишься, но просто поверь мне. Я всё смогу объяснить при встрече. Обещаю быть умницей. Алина."
Запечатав конверт, Аля вызвала такси и, взяв два своих чемодана, спустилась на первый этаж. Там она бросила письмо в почтовый ящик, после чего вышла на крыльцо ожидать такси.
В такси Алина сочинила электронное письмо родителям: "Выиграла грант от колледжа и уехала в Тибет на двенадцать недель. Не говорила вам раньше, чтобы не волновать. Здесь очень красиво, но в горах нет связи. Позвоню, когда вернусь."
Уже подъезжая к монастырю, Аля написала ещё одно электронное письмо: "Вацлав, я временно буду без связи. Не волнуйся: со мной всё хорошо. Послала тебе бумажное письмо с объяснениями. Люблю тебя."
Когда впереди показался белый забор монастыря, Алина отправила оба электронных письма и отключила телефон.
Вера уже ждала возле входа. У её ног стояла небольшая черная сумка, составлявшая всё имущество молодой ведьмы. Таксист любезно помог Алине вытащить чемоданы и уехал. Девушки переглянулись.
- Я уж думала ты сбежала и не вернёшься, - проворчала Вера.
- У меня много вещей, - показала на чемоданы Аля.
- Ты прямо плюшкин. Зачем тебе столько всего? - Вера взяла за ручку один чемодан Алины и покатила к воротам Монастыря.
- Совсем я не плюшкин. Просто все вещи из общежития забрала. Жалко оставлять, а вернусь ли я в общежитие - это большой вопрос, - оправдалась Аля, следуя за Верой со вторым чемоданом и ещё одной огромной сумкой.
За воротами монастыря их встретил Магистр, провел в помещение, похожее на склад, и велел оставить там вещи.
- Если что-то понадобится, вам разрешат прийти сюда и взять необходимое, - пояснил он.
Там же Алине и Вере выдали прямые черные платья ниже колен с белыми воротничками и попросили переодеться в них.
- Следующие двенадцать недель вы будете носить только такие платья. Это правило, - пояснил Магистр, увидев недовольство своих новых подопечных.
Потом было знакомство с распорядком дня. Магистр показал Вере и Алине, где находятся классные комнаты, столовая, библиотека. Провел по всему главному корпусу, включая столовую, кухню и винный погреб. Потом был ужин. После ужина девушкам показали комнату, в которую им выделили для проживания во время обучения. Комнатой оказалась маленькая монастырская келья без света и отопления.
- Обычно девушки живут по одной в комнате, но в вашем случае я снова решил отступить от правил и поселить вас вместе. Вере нужно очень быстро улучшить английский, поэтому в свободное от занятий время ты, Алина, будешь помогать ей в этом. Свечки вы должны потушить в девять вечера, но свет не обязателен, чтобы учить язык, - подмигнул им Магистр, покидая келью.
- И на том спасибо, - отозвалась Вера.
Алина легла на кровать. Осмотрелась. В этой комнате можно было легко забыть, что за окном двадцать первый век. Всё здесь дышало стариной. Аля почувствовала себя средневековой девицей, которую родители отправили на обучение в закрытый пансионат. На следующие двенадцать недель она по своей собственной воле оказалась заперта в стенах монастыря, совершенно отрезанная от внешнего мира. Это будоражило, возбуждало любопытство.