- Не знаю. Я вообще не знаю, как я без тебя там буду.
Вацлав гладил волосы Алины, целовал лоб, виски и успокаивал:
- Ты двадцать два года жила без меня. Я с большим трудом уговорил тебя присоединиться к моей семье. Вообще не понимаю твоего волнения. Это мне нужно беспокоится, отпуская тебя в Лондон.
- Ты сомневаешься во мне? - изумилась Аля.
Вацлав промолчал. Он прижал Алину к себе ещё сильнее и Аля поняла, что Мальдич не хочет отвечать на её вопрос.
- Давай я поговорю с родителями и не поеду. Чёрт с ними, с деньгами, - на эмоциях предложила Алина.
- Дело не в деньгах, - отверг предложение Мальдич. - Я с лёгкостью могу вернуть твоим родителям всю сумму, которую они потратили. Это не проблема. Дело в тебе. Я не хочу, чтобы ты упустила открывшуюся перед тобой возможность из-за меня. Нужно поехать. Всё будет хорошо.
Они стояли обнявшись, и ни один не был в силах разжать объятия. Наконец Вацлав сказал:
- Если обещаешь больше не плакать, то я скажу тебе большой секрет.
Алина вытерла глаза и кивнула.
- Лена беременна, - прошептал Вацлав Алине на ухо. - Срок маленький. Виктор боится объявлять новость. Знаю только я. И ты теперь. Садись в машину. Помни: никаких слез.
Новость действительно порадовала Алю. Если Лена забеременела, значит проклятье с Мальдичей, наложенное их матерью под подстрекательством её сестры Зои, было снято. Это хороший знак.
Алина села в машину, помахала Вацлаву и завела мотор. "Ниссан" тронулся, оставляя позади Ореховку со всей мистикой. Впереди были несколько недель в квартире родителей для улаживания визовых вопросов, а потом Лондон...
Первый месяц в Лондоне показался Алине одним большим днём. Заселение в общежитие, лекции, библиотека, бытовые вопросы. Студенческая жизнь так захватила, что даже посмотреть достопримечательности не было времени.
Алина оказалась не готова к тому, что её английского будет не достаточно для учёбы. Всё свободное время она проводила за чтением литературы по психологии, чтобы восполнить пробелы в словарном запасе. Её соседка по комнате в общежитии, полячка Меланья, просто поражалась Алиной работоспособности.
Каждый вечер перед сном Алина писала электронное письмо Вацлаву. Первые два месяца, проснувшись утром, она всегда находила ответ Мальдича. Потом его электронные письма стали нерегулярными, короткими и неинформативными. Он никогда не расписывал новости семьи, ограничиваясь фразой "всё хорошо." В каждом письме Вацлав хвалил Алину за её успехи, просил тепло одеваться и сообщал о том, что погрузилась в рабочей рутине.
К концу ноября письма от Вацлава стали большой редкостью. Алина волновалась. Было очевидно, что в Ореховке что-то происходит.
Наконец Аля не выдержала, и, несмотря на данное Вацлаву обещание не звонить, позвонила. Ответил он не сразу.
- Вацлав? - настороженно произнесла Алина, услышав глухое "да" в телефоне.
- Девочка моя, что случилось? - голос Мальдича был полон беспокойства.
- Я волнуюсь.
- Всё хорошо...
- Врёшь, - констатировала Алина.
Вацлав молчал. Алина тоже молчала, перебирая в голове варианты того, что могло случиться.
- Давай я приеду на Новый год, - так и не дождавшись ответа, предложила она.
- В этом нет необходимости, - устало произнёс Вацлав, чем озадачил Алину ещё больше.
- Ты не хочешь меня видеть? - возмутилась она.
- По твоим письмам видно, что ты только вошла в ритм Лондонской жизни. Приезд сюда собьёт всё. Ты снова будешь грустить, - пояснил Мальдич свою позицию.
- Я хочу тебя увидеть, - не отступала Аля.
- Ты приедешь на всё лето, - напомнил Вацлав. - Это лучше, чем несколько дней зимой.
Алина не хотела заканчивать разговор, хотя отчётливо чувствовала, что Вацлав стремится положить трубку.
- Как Лена? - спросила она, надеясь, что этот вопрос поможет продлить их странную беседу.
- Мне нужно идти, Алина. Будь умницей, - быстро проговорил Вацлав и отключился, даже не дожидаясь пока Аля скажет "пока."