Его сердце сжалось при виде ее страданий. Он подошел к кровати, неудержимо стремясь к ней. Мокрые дорожки пролегали по ее щекам, но она не плакала. До сих пор. Торкел скользнул в кровать и подтянул одеяла. Он обнял ее и уперся подбородком в макушку, чтобы дать Фэй ощущение безопасности.
Беспокойные движения прекратились. Напряженные мышцы расслабились, когда она вздохнула и откинулась назад в колыбель его бедер. Его эрекция была неизбежной, но Торкел проигнорировал ее и закрыл глаза. Воспоминания о том, что он держал ее так много раз прежде, разрывали его разум и сердце. Если б только… У Торкела была тонна «если б только», и он устал от них. Сегодня вечером была последняя ночь, когда он планировал пройти через это.
* * *
Фэй проснулась одна. Смутившись, она села, неясные воспоминания о Торкеле, обнимавшем ее, поддразнивали на краю сознания. Невозможно. Она зашла в ванную комнату и плеснула водой на лицо. Ее волосы были в беспорядке, но ничего подобного той путанице, с которой ей пришлось бороться после спасения. Фэй откинула толстую косу назад и прошла в гостиную. Не зная, имела ли она право носить собственную одежду, она продолжала носить ненавистный коричневый комбинезон, который ей выдали.
Торкел поднялся с дивана, как только услышал, что она приближается. Его мундир был измят, а глаза закрывались от усталости. Не было похоже, что он принимал душ или переодевался, и Фэй не могла вспомнить, как он вернулся вчера вечером. Она подумала, что он так сильно ненавидел ее, что спал на диване, чтобы избежать ее. Сама мысль заставила ее сердце пропустить удар, и она потерла грудь. Взгляд мужчины последовал за ее рукой, а затем продолжил неторопливую ласку, которая охватила ее с ног до головы и заставила соски отвердеть. Фэй не могла контролировать свою инстинктивную реакцию на его присутствие. Она все еще любила его, и после нескольких недель страха и смятения было трудно противостоять стремлению броситься ему в объятия.
— Доброе утро, Фэй.
После нескольких дней вместе она все еще не знала, в каких они отношениях. Выражение его лица ничего не подсказывало.
— Доброе утро, Торкел.
— Подойди и сядь. Доктор Маку говорит, что ты все еще восстанавливаешься.
Фэй обошла вокруг него, чтобы сесть на противоположный край дивана. Ей нужно было держать дистанцию между ними, чтобы защитить себя, если он набросится с более обидными словами. Она должна была сохранять ясную голову, хотя ее тело взывало к нему.
— Как спалось?
Она прочистила горло. Фэй не хотела говорить о кошмарах. Снах, наполненных тьмой и страхом.
— Хорошо.
Глаза Торкела потемнели, он уловил ложь в ее словах. Фэй сглотнула. Его взгляд опустился к ее груди. Меньшего размера, чем когда она несколько недель назад прибыла на Инотию. Фэй подумала о диетах, которые она перепробовала в старшей школе, но из-за которых так никогда и не потеряла ни одного дюйма. К моменту окончания учебы Фэй снова обрела свой вес. Во время учебы в колледже ей было комфортно с ее формами. Формами, которых ей теперь не хватало без каких-либо усилий с ее стороны после заключения в плен.
Когда его взгляд спустился на изгиб ее похудевших бедер, Фэй пришлось призвать все силы, чтобы остаться неподвижной. Она сжала пальцы в кулаки.
Наконец он заговорил.
— Скажи мне, почему, Фэй?
Фэй глубоко вдохнула и выдохнула.
— Я допустила ошибку. Если бы мое сожаление могло что-то изменить… — В груди у нее все сжалось. — Желания, лошади, нищие… — Она махнула рукой и попыталась объяснить, что имела в виду. [прим. пер.: Героиня ссылается на пословицу If wishes were horses, beggars would ride — Если бы желания были лошадьми, то нищие катались бы верхом. Смысл в том, что одного желания недостаточно].
Но вместо равнодушия, которое она пыталась изобразить, в голосе прорвались эмоции. Слезы катились по ее лицу, и слезы беззвучно капали на руки. Ее губы задрожали, и она крепко их сжала, чтобы удержать крик, рвавшийся из груди.
Зашелестела одежда, и она ощутила движение Торкела, но удержалась от того, чтобы взглянуть, потому что не хотела, чтобы он видел, как страдание исказило ее лицо. Однако у него были другие планы. Он сел перед ней на корточки, сжав ее колени. Он нажимал пальцем на ее подбородок до тех пор, пока она не подняла лицо. Торкел смотрел на нее пустыми карими глазами. Фэй подавила желание всхлипнуть. Она скучала по тому, как эти карие глаза таяли будто теплый шоколад при виде нее. Теперь в них ничего не было, как будто она не имела для него значения.
Его рука прошлась по задней поверхности ее шеи, прежде чем он привлек ее к себе.
— Фэй. — Просто ее имя. Тихое колебание воздуха. — Скажи мне еще раз.
Она нахмурилась и провела рукой по лицу:
— Что?
Он наклонился вперед и поцеловал ее в подбородок. И еще в щеку, используя свой захват, чтобы повернуть ее лицо. Она ахнула, когда его губы коснулись ее.
— Скажите мне еще раз.
Фэй с неуверенностью уставилась на него, ее сердце затрепетало:
— Прости.
Он поцеловал ее, и язык коснулся ее рта. Губы Фэй разомкнулись.
— Еще раз.
Чего он хотел?
— Прости, Торкел. Я люблю тебя. — Она подняла руки, обхватывая его лицо, и зарылась пальцами в его волосы. — Я люблю тебя больше, чем кого-либо. Ты — мой мир, Торкел, и мне очень жаль, что я все испортила.
Его глаза закрылись, и он прислонился лбом к ее щеке:
— Я тоже люблю тебя, Фэй. Я не могу перестать тебя любить.
Ее глаза расширились, но прежде чем она успела заговорить, он двинулся и присоединился к ней на диване. Торкел тянул ее к себе, пока Фэй не оказалась у него на коленях.
* * *
Торкел пытался. Он старался держаться подальше и поддерживать свою объективность, но вчера вечером понял, что не может. Он любил Фэй. Всегда будет любить ее.
— Ты — моя Избранница, — пробормотал он, снова целуя ее.
— Торкел.
Она повернулась и крепко обвила руками его шею. Фэй заплакала и пробормотала что-то, чего он не смог расслышать. Торкел уткнулся лицом в ее шею, обнял ее за талию, и Фэй прижалась грудью к его груди. Он позволил ей выплакаться. А потом Фэй отстранилась и поцеловала его. На этот раз поцелуй был глубже, чем предыдущие.
Их языки переплелись, поглаживая, облизывая, по-новому узнавая друг друга. Былая страсть вспыхнула, и вскоре Торкел повернул ее так, что Фэй оседлала его колени. Жесткий бугор его возбуждения прочно обосновался там, где он хотел.
Торкел застонал и разорвал поцелуй:
— Тебе нужен отдых.
У нее больше не было кошмаров после того, как он устроился на кровати рядом, но короткие часы отдыха не могли заменить сон, который она потеряла за последние несколько дней.
— Я могу поспать позже. Я хочу тебя, Торкел. Ты мне нужен.
Он снова застонал, когда ее слова разожгли пожар в его чреслах. Его бедра толкнулись вверх, а руки на талии тянули ее вниз. Ее глаза вспыхнули.
— Ты уверена, Фэй?
Она улыбнулась, и впервые за несколько недель тяжелый узел в животе Торкела ослаб. Ее руки обвили его шею:
— Я уверена.
Торкел скрыл облегчение, целуя ее. Его руки дергали ужасный тюремный комбинезон. Торкел никогда не хотел бы видеть ее в таком наряде.
— Сними это. — Кнопки щелкнули и раскрылись. Как только материал разошелся, он обхватил ее грудь и сжал. Она была меньше, чем он запомнил, но он позаботится об этом. Торкел планировал заботиться о своей Избраннице и кормить ее, пока ее тело не вернется к обожаемым им объемам.
Фэй бросила свою рубашку через плечо, заставив Торкела усмехнуться. Он приподнял бедра и стянул штаны, пока она снимала свою одежду. Фэй вернулась на свое место у него на коленях и, прежде чем он смог протестовать, направила его к ее блестящему входу.
— Фэй, слишком быстро.
Она фыркнула ему в лицо и медленно опустилась. Его ствол скользнул по ее влажности. Фэй выгнула спину, когда он оказался полностью внутри. Торкел ухватил ее за талию, держа неподвижно, пока они любили друг друга. Он тоже скучал по этому. Скучал по тому, как тело его Избранницы мчалось верхом на нем прямо в вечность.