Я придерживал Кэт за талию, а она стояла на носках моих ботинок, опираясь руками на мои плечи.
— Надо почаще так веселится, — улыбнулась она.
— Да, ты права.
— Прежде, чем мы с тобой отправились полетать, я пришла сказать тебе, что Шалириэлла решила закатить пир в честь перемирия.
— Пирушка? — слегка удивился я. — И почему я слышу об этом только сейчас?
— Может потому, что как только битва закончилась, ты скрылся в неизвестном направлении и не появлялся, пока я не отправилась тебя искать? Что тебе сказал тот жуткий тип?
— Какую-то чушь… про Созыв и ещё что-то…
— Только не говори, что не слушал? — укорила меня супруга.
— Я был только после боя, и он сказал, что мы обсудим это позже.
— Макс… Ладно, не будем об этом сейчас. Так что насчет пирушки? Ты присоединишься?
— А эль будет?
— Можешь выпить целый бочонок, если очень хочешь.
— Пирушка — это хорошо…
Людям нужна разрядка после таких битв, которую мы совсем недавно пережили. Сегодня они в очередной раз смело встречали врага, готовясь задорого продать свои жизни, но получили отсрочку. Пиршества в таких ситуациях просто необходимы. Они позволяют людям выпустить пар и поддерживать боевой дух.
— Значит…
— Я в деле. Раз уж меня назначают лидером, пусть и без моего особого желания, то нужно соответствовать, показываться людям на глаза. Пусть видят, что я с ними.
— Хорошо сказано. Только вот….
— Только вот…?
— Прими душ и переоденься.
— Неужели от меня плохо пахнет? — картинно удивился я.
— Буквально разит. Серьезно. Ты самое вонючее божество на моей памяти.
— Звучит почти как титул. Самый вонючий Сумеречный Библиотекарь Башни Богов!
— Самокритично, — усмехнулась Кэт и одарила меня ещё одним нежным поцелуем. — Думаю, нам уже пора, иначе ты рискуешь явиться под самый конец и обнаружить лишь пустые бочонки из-под эля.
— Это было бы чертовски плохо.
Как бы мне не хотелось продолжить этот чудное романтическое уединение в небесах, Катрина была права. Я уже не принадлежу самому себе, и если нужно, чтобы я явился на пирушку для поддержания боевого духа, значит так и сделаю.
Мы расстались с супругой на этаже входа в Сумеречную Библиотеку. Она отправилась на торжество, а я пошел в свою мрачную «дремлющую» обитель, но ещё на входе почувствовал, что что-то не так.
Первое, на что обратил внимание — звук перемещающихся стеллажей. С того момента, как Башня лишилась Света, я если и активировал их, то только по какой-либо причине, и никогда не оставлял их просто так.
Пройдя в главный зал Сумеречной Библиотеки, я увидел Николаса, своего предшественника, хотя теперь он называл себя Глашатаем. Из простого по внешности паренька он превратился в какое-то высшее создание с серебристым металлическим лицом.
Я все ещё не до конца доверял этому существу. Скорее всего, если бы он не остановил нападение Несущих Свет на Башню, я бы расценивал его как троянского коня. Впрочем, я и сейчас не отрицал такую возможность. Уж слишком подозрительным было его внезапное появление.
И все же… он нас спас. Без него Несущие Свет, вне всякого сомнения, смяли бы нашу оборону в течении часа-двух, и мы ничего бы не могли им противопоставить. Зачем им проводить такой хитрый маневр с перемирием, если они и без этого способны были взять нас штурмом невзирая ни на какие потери.
— Максимилиан, рад что ты здесь, — Глашатай почувствовал мое появление даже не видя. Сам он в тот момент доставал какую-то книгу с одной из полок. — Думаю, мне стоит попросить прощения. Ты должен был получить мое место иначе и в других обстоятельствах.
— Не думаю, что ты в чем-то виноват.
— И все же знай я все то, что знаю сейчас, то… подготовился бы. Оставил какие-нибудь инструкции.
— Прошлое в прошлом.
— Хорошо сказано, — это произнес не Николас, а какая-то женщина. Я повернул голову и увидел серебряновласую темную эльфийку с глазами, затянутыми непроглядной тьмой. Она сидела за небольшим столиком с бокалом какого-то напитка и насмешливо смотрела на меня.
Я её узнал….
Разум ещё не успел полностью осознать ситуацию, но подсознание уже успело призвать божественный клинок, материализовавшийся у меня в ладони.
— Какого хрена ты тут делаешь?! — сквозь зубы прорычал я, едва сдерживаясь, чтобы не снести ей голову.
— Максимилиан, прошу, — попытался успокоить меня Глашатай. — Прежде чем делать опрометчивые шаги, хотя бы дай ей высказаться.