– Вы замучили Даорака своими набегами! – едва сдерживая гнев, проговорила она. – Уходи, иначе мы кликнем маджаев. Мы – честные люди, и от всяческих шакахов нас защищают законы Джавдата!
Мальчишка вдруг отшвырнул деревянное чудо-юдо и заголосил менингитным голосом. По пыльному пузу забарабанили слезы.
Мы поглядели на дитя, потом снова повернулись друг к другу.
Улыбаться больше не было сил. Кто бы знал, как я устал за сегодня! И опять! Опять мне пришлось брать себя в руки и вещать, используя остатки убеждения.
– Я не собираюсь никому причинять неприятности, достопочтенная. Мне только нужно поговорить со знатоком сфер. Асуры сказали, что я должен обратиться к Даораку. Я не шаках, Глаз зрит!
– Асурам нет дела до тех, кто топчется по грязи… – проворчала женщина. – Будь по-твоему, я позволю Даораку выйти из дома. Но если ты один из тех, кто желает причинить моему сыну вред!.. – она не договорила, сверкнула глазами и пошла к крыльцу.
Вот тебе раз! Сколько же лет знатоку сфер? Хорошо, если ему исполнилось двадцать…
Я взялся за рычаг колонки, применил дюжую силу Сандро Урии, и из патрубка потекла узенькая, искрящаяся в вечернем свете Глаза струйка.
Даорак подошел ко мне, прихрамывая. Он действительно оказался еще молодым человеком, хотя его сильно старила кучерявая и седая – в его-то годы! – бородка. Как большинство местных, знаток сфер носил халат, шаровары и тюрбан. Одежда была под стать моей – выцветшей и видавшей виды.
Даорак был от рождения калекой, из закатанного левого рукава торчал крошечный, розовый, как у младенца, кулачок – часть недоразвитой руки. Добрые люди же добавили от себя: пол-лица знатока сфер бугрилось от шрамов и наслоений дикого мяса. Один глаз зарос почти полностью, виднелась только щелка, вдоль которой постоянно собиралась влага: то ли слезы, то ли гной.
– Матушка Ибтихаж сказала, что ты прибыл по велению асуров.
Знаток сфер смотрел не на меня, а куда-то вбок; при этом говорил торопливо, глотая окончания слов и нервно улыбаясь.
– Да, достопочтенный, – ответил я со вздохом. – Зовут меня Лазар, мы можем присесть где-нибудь и поговорить?
– Ты пришел один? – он быстро оглянулся.
– Я не сделаю тебе ничего дурного, Даорак. Не бойся! – я вымученно улыбнулся. – Мне нужно только, чтобы ты рассказал о мирах Колеса и о природе Глаза.
– А зачем? – Даорак вдруг хихикнул. – Если ты прожил столько лет и до сих пор ведать не ведаешь о Колесе и Глазе, значит, ты – неприкасаемый, нижайший из низких. А такие в небо не глядят. И асуры прислали тебя, простака, ко мне шутки ради! Как я сразу не догадался!
Я вспомнил, как истово дрались двое неприкасаемых за навоз, а маджаи смотрели со стороны, усмехались в бороды и не торопились вмешиваться. Действительно, некоторым в этом мире не до небесных сфер. Я же решил не огорошивать юного астронома рисковыми откровениями – дескать, явился я из иного мира, в котором планеты отделены друг от друга миллионами миль вакуума, а люди живут лишь на одной. И нет там ни дыхания Брахмы, ни Глаза, ни асуров с их диковинными мироходами.
– У меня же мучительно болят зубы, – продолжил Даорак, – я не имею сил открывать рот по желанию каждого незваного гостя.
– За что тебя так? – спросил я, проведя пальцем по своей щеке.
– Чего-чего? – он передернул худыми плечами, снова захихикал. – Пустынный шаках решил притвориться смиренным бактром?
– Будь мужчиной! – проворчал я, используя интонации Сандро Урии. – Давай поговорим о деле, я все равно так просто не уйду!
– Как? Ты разве не слыхал о Лжеце из Джавдата, якобы последователе брахмомерзкого учения Ахава? – на Даорака словно ушат холодной воды опрокинули. Он принялся наматывать бороду на палец. – Откуда ты прибыл, Лазар, не знающий о Колесе и Глазе? – пробормотал, посмеиваясь. – Когда-то я мог говорить о небесных сферах, не замечая времени и голода. Но меня обезобразили и лишили здоровья. Теперь я трижды калека, и выступать паяцем по желанию каждого неприкасаемого – слишком много чести будет! Но если ты ничего не слыхал о Лжеце из Джавдата, это полностью меняет дело! Я ведь – одна из небесных сфер Целлиона, и обо мне полагается знать всякому живущему здесь!
– Так не будем тянуть шакаха за хвост! Вечер близится, Глаз зрит!
– Глаз зрит, но не туда да не тогда, – парировал Даорак незнакомой мне до сих пор прибауткой. – Пойдем вон на ту скамью, назвавшийся Лазаром! – указательный палец недоразвитой ручки показал на задрапированный густой тенью закуток в глубине двора.