Я слышал, как мистер Галантер выкрикнул паузу, и все ринулись ко мне. Мои разбитые очки лежали на асфальте, и, сморгнув, я почувствовал резкую боль в левом глазу. Запястье пульсировало болью, и я знал, что на лбу у меня надувается шишка. Я взглянул на первую базу, но без очков Дэнни Сендерс был просто размытым силуэтом. И все же мне казалось, я вижу, как он ухмыляется.
Мистер Галантер нагнулся ко мне. Его лицо было потным и очень встревоженным. Я не понимал, из-за чего сыр-бор. Я просто разбил очки, а в запасе у нас еще по меньшей мере пара хороших питчеров.
— С тобой все нормально, парень? — спросил он. Потом взглянул на мой лоб и закричал: — Кто-нибудь, смочите платок в холодной воде!
Я по-прежнему не мог понять, почему он кричит. Его голос отзывался болью в голове и звоном в ушах. Дэви Кантор побежал куда-то с испуганным видом. Сидни Гольдберг сказал что-то, но я не мог понять, что именно. Мистер Галантер обнял меня за плечи, увел с поля и усадил на скамейке, рядом со скамейкой раввина. Без очков все дальше десяти футов казалось мне размытым. Моргая, я недоумевал, почему никак не проходит боль в левом глазу. Я слышал голоса и вопли, а потом мистер Галантер приложил мокрый платок к моей голове.
— Не кружится? — спросил он.
Я замотал головой.
— Точно?
— Да все нормально, — ответил я, не понимая, почему я охрип и говорить стало больно.
— Ты посиди спокойно, ладно? Если начнет кружиться голова, сразу говори.
— Да, сэр.
Мистер Галантер ушел. Я остался сидеть на скамейке. Раввин взглянул на меня разок и отвернулся. Боль в левом глазу стала такой сильной, что я чувствовал ее в позвоночнике. Я все сидел и сидел на скамейке, а мы тем временем проиграли со счетом 8:7, команда ешивы разразилась радостными воплями, а я стал кричать от боли в левом глазу, мистер Галантер вернулся, мельком взглянул на мое лицо и побежал за такси.
Глава вторая
Мы приехали в бруклинскую Мемориальную больницу[16], которая находилась всего в нескольких кварталах. Мистер Галантер расплатился, потом помог мне выйти, обнял за плечо и повел в приемный покой.
— Приложи платок к глазу, — сказал он мне. — И постарайся не моргать.
Он очень нервничал, его лицо было все в поту. Свою кипу он снял, и было видно, что кожа на лысеющей голове тоже вся мокрая.
— Да, сэр, — отозвался я.
Мне было страшно, я чувствовал головокружение и тошноту. Левый глаз терзала страшная боль. Она отдавалась на всю левую сторону тела и в пах.
Дежурная в приемном отделении спросила, что у нас такое.
— Ему попали в глаз на бейсболе, — пояснил мистер Галантер.
Она попросила нас присесть и нажала на кнопку вызова. Мы уселись рядом с мужчиной средних лет. Палец на его правой руке был обмотан окровавленной повязкой. Было видно, что ему очень больно, он держал больную руку на колене и нервно курил, не обращая внимания на табличку «Не курить» на стене.
Он посмотрел на нас, потом спросил:
— Спортивная игра?
Мистер Галантер кивнул. Я не шевелился — так меньше болело.
Мужчина поднял свой палец:
— A y меня — дверь машины. Сын прихлопнул.
Он скорчился и вернул руку на колено.
Из дальней двери вышла медицинская сестра и кивнула мужчине. Он поднялся, сказал: «Удачи» — и вышел.
— Ну, как дела? — повернулся ко мне мистер Галантер.
— Глаз болит.
— А как голова?
— Кружится.
— Тошнит?
— Немного.
— Все будет в порядке, боец. Мы тебя представим к Пурпурному Сердцу за сегодняшнее.
Он старался меня приободрить, но говорил напряженным голосом, и вид у него был испуганный.
— Извините меня, мистер Галантер.
— За что ты извиняешься, парень? Ты отлично сыграл.
— Извините, что причиняю вам столько хлопот.
— Да каких хлопот? Я тебя умоляю. Рад помочь своему бойцу.
— А еще мы проиграли.
— Ну да, проиграли. И что? В следующем году отыграемся. Отыграемся же?
— Да, сэр.
16
Имеется в виду больница Victory Memorial Hospital в нижнем Бруклине, в настоящее время закрытая.