- В чем дело? Что тут происходит?
- Убийцы! Душегубы! Это вы убили ее! Вы! - гор
ланил юноша.
- Скорее двойную дозу бромидов! - велел врач.
Инъекцию немедленно приготовили. Однако пациент противился ее введению в организм. Несмотря на его сопротивление, медики все же смогли применить седативные средства. Бромиды быстро подействовали на организм больного, способствуя торможению процесса возбуждения в центральной нервной системе. Дэниел стал безмятежным и тихим. Дал возможность перевязать израненную голову и безмолвно уставился в потолок.
Доктор велел оставить его наедине с пациентом. Поставил стул возле койки, намереваясь поговорить с ним.
- Что же с тобой стряслось, Гатеридж? Отчего ты
так раскричался?
Тот сомкнул веки, не желая говорить.
- Опять холодное молчание? - раздосадовался Ах
мед Али. - Я ведь тебе не враг, Дэниел, и никогда не презирал тебя. Так почему же ты ненавидишь меня?
Гатеридж молчал
- Все дело в мисс Браун? Не так ли? - египтянин
видел, что пациент слушает его. - Не хочешь отвечать? Думаешь, таким способом ты мстишь мне? Ошибаешься, это безмолвие вредит только твоему здоровью... Долго собираешься притворяться спящим?
Просидев несколько минут у койки душевнобольного в надежде на доверительный разговор и не дож- давшись ожидаемого результата, ибн Салим решил
вернуться в зал заседания.
- Она умерла? - находясь уже в дверном проеме,
неожиданно услышал он голос Дэниела.
- Что? - не расслышал его врач и вернулся к койке.
В уголках глаз больного сверкали тонкие следы от слез.
- Эллен умерла?
Его слова изумили доктора. Совсем недавно пациент страдал расстройством памяти и теперь неожиданно вспомнил о смерти своей возлюбленной.
- Да, - не сразу признался египтянин.
- И профессора Орнего убили?
- И его тоже, - доктор не знал, радоваться или же
досадовать на неожиданное просветление памяти своего подопечного.
- А убийца? Его нашли?
- Да. Сейчас в исследовательском отсеке вершит
ся суд над ним.
- Кто он? Кто посмел убить мою божественную
Эллен?
- Кен... Кен Каваи.
Услышав это имя, Дэниел открыл глаза. Приложив
усилие, приподнял голову с койки.
- Кен Каваи? Но этого не может быть! - он не мог
поверить в причастность хорошо знакомого ему человека к этому преступлению.
- Все улики против него. В его рюкзаке обнаруже
на рубашка со следами крови. Она принадлежит Орнего и Браун. А также при нем обнаружен кинжал, предполагаемое орудие убийства профессора.
- И что еще?
- Вот и все! Да, кроме того и показания свидете
лей, которые не раз слышали перебранку между покойным и убийцей.
- И это все? - в недоумении посмотрел Гатеридж
на говорящего. - Что это за улики? Перебранка?... Да что там какая-то ссора. Чтобы убить человека, необходимы веские причины.
- А ты считаешь, что ненависть - это недостаточ
ный повод?
- Нет, конечно же. Я, к примеру, недолюбливаю
тебя, как и ты, думаю, меня, но мы не собираемся убивать друг друга. Не правда ли?
- Безусловно, - согласился египтянин.
- А что за нож был изъят?
- Это Крис-Нике - кинжал повстанцев. Каваи ут
верждает, что нашел его.
- Врет бесстыдно! - неожиданно заявил Дэниел.
Это его нож, и тем не менее он не совершал этого убийства.
- С чего это ты так уверен? - сомневаясь в сужде
ниях душевнобольного, спросил врач.
- Нидл! Расследуя это дело, вы упустили самое
главное. Полагаю, разгадка кроется в этом инопланетном насекомом.
- По-твоему, ради нидла были совершены оба убий
ства?
- Именно! Кому-то понадобился нидл, он вошел в
исследовательский отсек, уповая на то, что в это время там никого не будет. Однако вор наткнулся на Орнего. При сопротивлении профессора он перерезал ему горло. А Эллен... она пошла туда исправить устройство связи и наткнулась на убийцу. Вот почему нидл создал ее двойника. Это насекомое было в руках не профессора, а убийцы. Ведь именно с этой целью вор явился туда.
- А дальше?
- То, что случилось потом, нет необходимости на
поминать, - пытаясь оградить себя от жутких воспоминаний, закончил страдалец.
- У тебя логичные суждения, несмотря на то, что...
- Несмотря на то, что я психопат? Сумасшедший?
Или...
- Душевнобольной.
- Звучит недурно, - горько усмехнулся Гатеридж.
И все равно по значению одно и то же, - и выдержав паузу, продолжил: Порой просветления бывают и у сумасшедших, а безумные водятся среди здоровых людей и судят невинных.
- Дэниел, каковы бы ни были твои домыслы, этого
недостаточно, чтобы оправдать Каваи.
- Есть еще кое-что. И это возможно спасет Кена, но
раскрою я свою тайну только на суде.
- Хочешь выступить в качестве свидетеля?
- Нет, в роли защитника.
Доктор колебался. Он не мог решиться отпустить буйного и непредсказуемого больного на свободу.
- Решай быстрее, Ахмед, либо ты спасешь невин
ного, либо станешь соучастником его убийства.
Ибн Салим подошел к койке и развязал ремни.
- Ты сделал правильный выбор, - силясь встать с
койки, подбодрил того Гатеридж.
- Надеюсь.
Врач помог юноше встать и, положив его руку на свое плечо, вывел из комнаты заточения. Дэниел еле стоял на ногах, его качало из стороны в сторону. Действие бромидов лишило его твердой походки. На ступеньках он споткнулся и чуть было не свернул себе шею, но доктор вовремя поддержал его за талию. Поставил на ноги и повел за собой.
- Какая материнская забота, - подшутил больной.
Ахмед Али нахмурился.
- Был бы у меня такой сын, как ты, давно бы при
душил его.
- За что?!
- За чрезмерную болтливость и неуместные шутки.
Шагай, больной, нам надо успеть на суд до вынесения приговора!
Гатеридж больше не обронил ни слова. Они добрались до нужного отсека в самый раз. Присяжные уже вынесли вердикт. Оставалось только оговорить меру наказания.
- Этот человек невиновен! - послышался голос с
другого конца большого помещения.
Взоры присутствующих обратились на человека, посмевшего прервать судебное заседание. Каково же было удивление людей, когда они узнали в защитнике подсудимого бывшего капитана. Голова Дэниела была забинтована, после недавнего самоистязания, лицо осунулось от голодания, а глаза опухли от чрезмерной дозы успокоительного. На корабле давно прошел слух о его душевном состоянии, и все прекрасно знали о причинах недуга. Злые языки болтали, что Гатеридж
безнадежен, и безумство его неизлечимо. Его появле
ние в зале суда ошеломило всех.
- Кен Каваи невиновен! - повторил Дэниел, при
близившись к судье.
Обязанности судьи на этом разбирательстве исполнял новый капитан "Сфинкса" - Джеффри Коллинз.
- Что это значит, доктор ибн Салим? - призвал он
лечащего врача к ответу за такое своеволие душевнобольного.
- У мистера Гатериджа важное сообщение суду.
- Какое?
- Спросите об этом лучше его, - устав волочить
пациента на себе, Ахмед Али опустил его на свободный стул.
- Какую информацию вы собираетесь сообщить
нам, мистер Гатеридж?
- Я намереваюсь выступить в защиту подсудимого.
Это заявление, будь оно высказано даже здоровым человеком, воспринялось бы как недоразумение или помутнение рассудка. Однако, когда его сделал психически неуравновешенное лицо, присяжные и присутствующие зрители не удержались от хохота.
- Зачем вы привели его сюда? - недовольно обра
тился Коллинз к египтянину.
- Поверьте, капитан, его стоит выслушать.
Наконец, после нескольких замечаний судьи, в зале удалось восстановить тишину.
"Смейтесь-смейтесь, недоумки, сейчас и я посмеюсь над вами", обиженно, подумал Гатеридж.
- Сперва уточним имеющиеся у суда улики против