Когда следующим вечером под торжественные звуки вальса в великолепном исполнении большого королевского оркестра, я кружил Женевьев по зеркальному паркету, ей даже в голову не пришло вводить какие-либо ограничения для меня по количеству танцев. Тем не менее, я, конечно же, отдавал должное и другим дамам в соответствии с этикетом.
Натанцевавшись, Женевьев предложила полюбоваться великолепным дворцовым зимним садом, где укрытые стеклами от холодного дыхания зимних мистралей круглый год зеленели пальмы и цвели многочисленные тропические цветы. Отдохнув в легких ротанговых стульях, мы неспешно прогуливались по дорожкам, и наша беседа вновь вернулась к недавним событиям. Моя очаровательная спутница вновь выразила мне свое восхищение и удовлетворение проделанной работой и результатами нашей командировки, а также поблагодарила меня за активное содействие от лица Парижского Совета и всей Франции.
— Спасибо за высокую оценку, — скромно улыбнулся я. — Безусловно, и Совет, и Вы лично, мадемуазель, всегда можете рассчитывать на посильную помощь Вашего покорного слуги.
Женевьев немного помолчала, а потом задумчиво произнесла:
— А знаешь, Джори… — она вдруг спохватилась. — Надеюсь я могу тебя так называть?
— Конечно, Женевьев, — в тон ей ответил я, — так зовут меня все мои друзья, и я бы счел за честь стать и твоим другом тоже.
— Вот и прекрасно, — улыбнулась она в ответ. — Знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы мы были честны друг с другом. Я ведь уже поняла, что ты вовсе не один из тех влюбленных воздыхателей, которыми я обычно бываю окружена. И в данном случае я для тебя послужила не целью, ради обладания которой ты ринулся совершать подвиги, как можно было первоначально подумать, а, скорее наоборот, я стала средством, с помощью которого молодой, но очень амбициозный вампир сумел проявить свои лучшие деловые качества и не только обратил на себя внимание сильных мира сего, но и сумел завоевать их благодарность и доверие. Но это вовсе не задевает меня, поверь, как раз наоборот. Я ничуть не против и очень рада, что ты оказался умным и сильным мужчиной и настоящим профессионалом, а не одним из тех напыщенных самцов, которые по своей сути ничего из себя не представляют. Думаю, твое дружеское расположение значит для меня гораздо больше, чем если бы ты был обычным влюбленным павлином.
Какая же она умница, сама прекрасно все поняла и смогла озвучить. Насколько все стало бы проще, если бы все представительницы прекрасного пола были бы такими сообразительными.
— Я поражен, Женевьев, — только и смог признаться я. — Пожалуй, до сих пор мне еще не встречалась такая необыкновенная девушка, как ты. Мало того, что ты очень красива, что, безусловно, невозможно не заметить, но еще и необычайно умна, что не так часто встречается в женщинах, а уж в красивых и подавно.
— Но и я в свою очередь тоже хотела бы тебе кое в чем сознаться, — продолжила она. — Я вполне современная вампирша без лишних комплексов и предрассудков, и вовсе не живу монашкой или затворницей. И я прекрасно вижу, какими жадными взглядами провожают тебя другие женщины. Но именно потому для меня дружеские отношения имеют особую ценность, как бы там дальше не получилось между нами, я хочу, чтобы ты понимал, что я, в свою очередь, не потеряю голову и не влюблюсь, как бы великолепен ты не оказался. Дело в том, Джори, что мое сердце навечно отдано другому мужчине — моему создателю. К сожалению, в силу ряда непреодолимых обстоятельств, мы не можем быть с ним вместе, наши встречи крайне редки. Но мы вовсе не ограничиваем свободу друг друга и не связаны никакими обязательствами, — она замолчала, задумавшись, а глаза её в это время показались мне бесконечно влюбленными и мечтательными, отражающими всю невероятную силу ее чувств, а также тоску по любимому. Я даже немного позавидовал этому незнакомому мне мужчине — её создателю.
Теперь, когда между нами больше не осталось неясностей, мы прекрасно поняли друг друга без лишних слов. Оба мы были молоды, сильны и свободны, и нам нравилось получать удовольствия от жизни. Меня тоже вполне устраивали такие отношения, которые предлагала Женевьев. Никто из нас не будет считать, что второй ему что-то должен. По крайней мере, потом, даже если придет время расстаться, мне не придется ломать голову, каким образом с наименьшими потерями отделаться от влюбленного члена Совета.
— Ты сегодня герой, Джори, и заслуживаешь награду, — Женевьев обняла меня за шею, и я с наслаждением прижался к ее горячим губам.
Пульс резко подскочил, дыхание сбилось, а мысли мои приняли вполне конкретное направление. Чувствуя, как туман желания окутывает мозг, и больше всего мне хотелось овладеть телом этой прекрасной женщины прямо сейчас, я с трудом притормозил себя, ведь вдали слышны были человеческие голоса, да и место для того, чего мы оба жаждали, было не слишком подходящее.