Вытащив из рукава шелковый платок, он принялся вытирать пот с лица и головы. Я сидел как на горящих углях. Наконец он выпалил:
— Скрылась!
Я уставился на него.
— Ты это серьезно?
— Убежала с собакой — шейхом!
— С шейхом Усфуром?
— Да будет день его черным!
— Вы что-нибудь предприняли?
— Я приказал верблюжьему отряду обыскать все проселочные дороги и найти их.
Мы сидели молча. Каждый думал о своем…
15 октября…
Мамур пробыл у меня недолго и ушел, неизвестно куда. Несколько раз я звонил в управление маркеза, но никто не мог сказать, где находится мамур. Мне удалось только узнать, что он вместе с помощником куда-то уехал на своем фордике и еще не вернулся. Я прождал его весь день…
Наступил вечер, солнце село. Терпение мое лопнуло, и я решил собственной персоной отправиться в управление маркеза. Напрасно, там мне сказали: «Может быть, мамур зашел в клуб. Обычно он в это время в клубе». Не раздумывая, я направился туда. Клубные завсегдатаи были удивлены моим появлением, однако мне поспешно предложили, кажется, единственный в комнате целый стул, подчеркивая этим уважение к моей особе. Я спросил о мамуре. Никто не видел его сегодня, все были очень удивлены: ведь в этот час он всегда здесь. Узнав, что он еще утром уехал вместе с помощником и до сих пор не возвращался, посетители клуба в один голос воскликнули:
— На все воля Аллаха!
Кто-то сказал:
— Пропали мы, пропали наши денежки! Да поможет нам Аллах!
Сначала я не понял смысла этих жалоб, но потом, заметив на столе лежащие в ожидании игроков карты, я сообразил в чем дело. Мне еще раньше рассказывали, что мамур в этом клубе никогда не бывает в проигрыше. В начале каждого месяца он выигрывает у чиновников все их жалованье, а затем на протяжении месяца дает им взаймы понемногу, лишь бы не умерли с голоду до следующего жалованья. Потом все начинается сначала! История повторяется: мамур опять забирает их жалованье и снова дает взаймы. Чиновники привыкли к такой жизни и, по-видимому, даже довольны ею, а для самоутешения говорят: «Не все ли равно, где лежат деньги: у нас в кармане или в кармане господина мамура? Результат один и тот же…»
Вот и сейчас их волновало и пугало только одно: мамур мог отправиться играть в другой маркез. Когда ему надоедало играть с этими банкротами, он выбирал несколько лучших игроков и отправлялся с ними в соседний район. Иногда мамур один или с помощником уезжал в ближайший городок, чтобы сыграть там несколько партий. Бывало и так, что они встречались в своем клубе с какой-нибудь «сборной», приехавшей из другого местечка. Наши чиновники не любили этих жарких сражений с приезжими, ведь тогда подвергался опасности карман мамура или, вернее, жалованье служащих района.
Я постарался успокоить членов клуба и сказал:
— Вероятно, мамур ушел по делу, которым все мы сейчас заняты.
Мои слова подействовали, волнение улеглось, и некоторое время все сидели тихо. Но потом за чашкой кофе языки развязались, кто-то громко сказал:
— Аллах вознаградил нас наконец визитом господина следователя, оказавшего нам честь. Ведь господин судья уже давно порвал с клубом… из-за недоразумения!..
Я вопросительно посмотрел на говорившего, и тот повторил:
— Да, да, между господином мамуром и господином судьей произошло недоразумение… — и добавил, что все произошло из-за ссоры между их женами; жена судьи не ладит с женой мамура.
Я упорно молчал. Приняв мое молчание за поощрение, один из картежников решил сообщить все подробности.
— Я расскажу, что произошло, — начал он. — Обе женщины часто забираются на крышу[93] и поносят друг друга самыми грязными словами. Однажды жена мамура, разозлившись на соседку, надела мужнин мундир с короной и щитом, покрыла голову, прошу прощения, женским покрывалом с блестками и принялась кричать сопернице: «Вы ничего собой не представляете! Вас охраняет один только калека Рабабика с крашеными волосами. А в нашем подчинении весь район, вся охрана, все военные, все отдают Нам честь!» Тогда жена судьи нацепила на свое роскошное розовое платье красный орден «За верность правительству» и, поднявшись на крышу, закричала: «Да вырвет Аллах твой язык, наглая! Вот вы-то и вправду командуете лишь двумя глупыми гафирами. А кому во всем районе, кроме нас, дано право сажать в тюрьму, вешать и говорить: «Суд вынес решение?..»
Мне стало стыдно слушать весь этот вздор. Наскоро допив свой кофе, я осторожно поставил чашку на стол, поднялся и, простившись, ушел.
93
В арабских странах дома с плоской крышей; по вечерам на крыше отдыхают, иногда даже спят.