Так же все древние святые в своих толкованиях [Священного Писания] извлекали буквальный смысл на основании природ и свойств вещей, чтобы с помощью подходящих подобий и соответствий извлечь смысл духовный. И это разъясняет Августин во II книге О христианском учении {61}, приводя пример слов Господа, говорящего (Мф 10, 16): Итак, будьте мудры, как змии, и просты как голуби. Ибо этим Господь пожелал сказать, что как змея использует для защиты все тело, так и апостолы и апостольские мужи должны отдать себя и все, что у них есть, ради Христа — главы своей — и ради веры своей. И потому все творения сами по себе или в своих подобиях, в общем или в частном, от высших небес и вплоть до низших пределов [мира] представлены в Писании. И как Бог создал творения и Писание, так Он и пожелал, чтобы сотворенные им вещи были представлены в Писании для постижения как его буквального, так и духовного смыслов. Но вся задача философии заключается исключительно в разъяснении природ и свойств вещей, а потому все возможности философии заключены в Священном Писании: это ясно прежде всего из того, что в Писании творения представлены достовернее, лучше и истиннее, нежели их можно постичь благодаря философскому исследованию. Я приведу здесь только один из бесчисленных примеров — радугу. Философ Аристотель смущает нас своими недомолвками, так что мы не можем постигнуть благодаря ему ничего достойного, [относящегося к данному предмету]. И не удивительно, что Авиценна, князь и глава философии, признавал, что не знает природу радуги. Причиной тому является то, что философы не знали целевой причины радуги, а, не зная цели, они не знали и того, что упорядочение по отношению к цели [77], ибо цель полагает необходимость того, что к ней упорядочено, как говорит Аристотель во 11 книге Физики. А целевая причина радуги есть рассеяние водянистой влаги, как явствует из Книги Бытия, а потому при явлении радуги всегда имеет место рассеяние облака на бесчисленные капельки воды, чтобы затем произошло испарение водянистой влаги как в воздухе, так и в море и на земле, ибо часть радуги падает на сферы воды и земли [78]. А испарение воды может иметь место при посредстве радуги только благодаря лучам Солнца, ее [т. е. радугу] образующего. Ибо благодаря различным отражениям и преломлениям концентрируется неисчислимое количество [79] лучей, а концентрация лучей есть причина рассеяния и испарения воды, а потому радуга возникает благодаря многочисленным отражениям. Ибо лучи могут концентрироваться только благодаря преломлению и отражению, как станет ясно из последующего. Но из Священного Писания — из Книги Бытия, в которой сказано (Быт 9, 13) Я полагаю радугу Мою в облаке небесном… чтобы не было более потопа на Земле — извлекается [знание] о целевой причине радуги. И основываясь на этом, можно проводить исследование действующей причины и способа возникновения радуги, каковой способ не был достаточным образом известен философам, как нам показывают их книги. И то же относится и к любому творению. Ибо невозможно, чтобы человек познал предельную истину любого творения так, как оно дано в Писании, если не получил особого Божественного просвещения. Ведь творения представлены в Писании ради обретения истин благодати и славы, которые не были известны философам, а потому они не дошли до предельных возможностей мудрости [как знания] о творениях, [и не постигли ее в той мере, в какой] Священное Писание содержит ее в своих глубинах. Поэтому вся философия дана в буквальном смысле [Писания], украшенная святыми таинствами благодати и славы, как бы окаймленная некими благороднейшими цветами и картинами.
вернуться
Т.е. является следствием целевой причины.
вернуться
Согласно восходящей к Аристотелю традиции, вселенная шарообразна и разделена на несколько концентрических сфер. Низшие сферы — сферы элементов: в центре вселенной находится шарообразная Земля, образующая сферу элемента «земля», далее находится сфера элемента «вода», далее — сфера элемента «воздух», затем — сфера элемента «огонь». Элементы различаются своими качествами, которые Бэкон именует «основными» (qualitates principales). Это — «сухое», «влажное», «холодное», «горячее», которые в различных комбинация свойственны элементам (огонь сух и горяч, вода влажна и холодна и т. д.). Элементы различаются также по своей тяжести. Земля — самый тяжелый из элементов, а поэтому Земля находится в центре вселенной. Как пишет Бэкон, «Земля по своей природе сферична, с одной стороны выпукла, а с другой — вогнута. Расположена она в центре мира в вогнутой сфере, от природы заполненной водой, как было в начале мира и будет в конце. Впрочем, места обитания людей освобождаются от большей части воды, которая заключается в глубинах Земли или ниже вогнутости Земли, постоянно, до конца мира, и согласно четвертой книге Ездры, шесть частей Земли свободны от воды, а седьмая связана с водой… Сферическая выпуклость воды располагается в вогнутости сферы воздуха, выпуклость воздуха в вогнутости огня, а выпуклость огня — в вогнутости орбиты или сферы Луны» (Р. Бэкон. Введение к трактату псевдо-Аристотеля // Герметизм. Магия. Натурфилософия в европейской культуре XIII–XIX вв., М., 1999, стр. 57). Все неодушевленные вещи, находящиеся в сфере элементов, образуются в результате их смешения. Бэкон описывает это так: «[Существует] наука обо всех неодушевленных вещах, которые образуются первично из элементов, и это — алхимия, которая учит, каким образом имеет место 140 [видов] смеси элементов, и каким образом первично образуются жидкости, испарения и тела и все неодушевленное, включая части животных и растений» (Comm. nat. I, 2). Сферы элементов образуют подлунный мир, в котором имеют место все виды движения (субстанциальное, качественное, количественное и локальное). Сферы элементов (кроме сферы земли) вращаются сообразно обращению небесных сфер. Как пишет сам Бэкон, «Поистине, элементов четыре — это сфера земли, сфера воды, сфера воздуха, сфера огня. Сфера огня обращается движением Луны, сфера же воздуха обращается медленнее, еще медленнее сфера воды, а сфера земли не обращается вовсе; она — неподвижный центр всех сфер мира, вокруг которого обращается все прочее» (Р. Бэкон, Введение к трактату псевдо-Аристотеля, 59). За сферой огня следует ряд небесных сфер. Как пишет Бэкон, «Выпуклость сферы Луны располагается в вогнутости орбиты, или сферы, Меркурия, а выпуклость сферы Меркурия в вогнутости сферы Венеры, а выпуклость сферы Венеры располагается в вогнутости сферы Солнца, а выпуклость сферы Солнца в вогнутости сферы Марса, в выпуклость сферы Марса в вогнутости сферы Юпитера. А выпуклость сферы Юпитера располагается в вогнутости сферы Сатурна, а выпуклость сферы Сатурна в вогнутости сферы неподвижных звезд, в большом теле, где имеются согласно нашему восприятию, бесчисленное количество малых звезд, называющихся неподвижными. Выпуклость же этой сферы, т. е. неподвижных звезд, располагается в вогнутости неба вод, а выпуклость этого неба вод в вогнутости неба эмпирея, высшего неба. И в этой совокупности небес каждое облегает другое как оболочки луковицы. Чем тело более внешнее, тем оно больше… и имеется десять небес и четыре элемента» (там же, стр. 57–58). При этом «имеются семь небес звезд, которые называются планетами; греческое «планес» по-латыни означает «блуждающее», ибо они движутся то к северу, то к югу и в зависимости от расстояния изменяют свой вид. Истинные звезды восьмого неба называются неподвижными; ведь если три звезды образуют углы треугольника, они всегда сохраняют тот же вид и определенное расстояние» (там же, стр. 59). Любопытно, что данная картина вселенной несколько отличается от античных представлений. Так, учение о небе вод явно имеет библейские истоки и основано, прежде всего, на текстах Книги Бытия (Быт 1, 6–9) и псалмов (Пс 135, 6; 148,4). В сочинениях некоторых из Отцов Церкви также говорится о небе вод. Например, Иоанн Златоуст пишет, что «Хребет видимого неба со всех сторон окружают воды — и не стекают и не спадают, хотя не таково свойство вод: напротив, они легко стекают во впадины, если же тело будет выпуклое, они со всех сторон сбегают, и ни малая часть их не устоит на такой форме. Но вот это чудо случилось с небесами… И вода не погасила Солнце, и Солнце, столько времени ходя внизу, не высушило лежащей наверху воды» (Творения Иоанна Златоуста. Архиепископа Константинопольского, СПб, 1898, т. 2, кн. 1, стр. 115). Если вещи подлунного мира образуются в результате смешения четырех элементов, то небеса образуются из пятого элемента, или эфира. Эта пятая сущность не терпит перемен ни в отношении субстанции, ни в отношении количества, ни в отношении качества. Единственный вид движения, который имеет место на небе — перемещение, или локальное движение (motus localis), то есть перемена в отношении места. В связи с этим надлунные сферы и заполняющий их пятый элемент, по воззрениям античных и средневековых ученых и философов, занимают более высокое положение в иерархической структуре Вселенной и имеют более высокую (более благородную, как часто пишет Бэкон) природу, нежели тела подлунного мира. Обращение небесных сфер оказывает непосредственное влияние на то, что происходит в подлунном мире.
вернуться
Бэкон употребляет термин radii infiniti, т. е. бесконечное число лучей, однако вопрос о том, допускал ли Бэкон возможность существования актуальной бесконечности применительно к лучам света, является спорным, поскольку неясно, должны ли мы понимать эти лучи как математические или физические сущности. Если мы будем рассматривать лучи как математические сущности, а оптику вообще как некую математическую модель, то мы можем допустить, что число лучей бесконечно, точно так же, как мы можем допустить, что математическая линия содержит бесконечное число точек. С другой стороны, существование физической актуальной бесконечности невозможно (применительно к материи Бэкон доказывает это в Opus maius, см. наст, издание). Вопрос, следовательно, состоит в том, какова природа света. В пользу того, что лучи света имеют физическую природу, обладают определенными количественными измерениями и занимают определенное место в среде, в которой распространяются, говорит, например, следующее высказывание Бэкона: «Надлежит знать, что линии, по которым происходит распространение species [о распространении species см. наст, изд.; лучи света являются такими species] обладают не только длиной на расстоянии между двумя точками, но и шириной и высотой… и мы знаем, что луч распространяется только в некоей части среды; но любая часть среды обладает тремя измерениями» (De mult. Spec., II, 1). Более того, Бэкон настаивает на том, что свет обладает материальной природой («Доказано, что свет обладает подлинным материальным бытием» (Ibid., III, 3)). Таким образом, неясно, как может существовать бесконечное число лучей как материальных и физических сущностей. Бэкон еще больше усложняет ситуацию, говоря иногда не о бесконечном, но о «как бы бесконечном» (quasi infinitum) числе лучей. Поскольку полной ясности в данном вопросе нет, а также учитывая, что английский философ явно склонен к преувеличениям и использует термин infinitum достаточно вольно (например, он говорит о «как бы бесконечном числе заблуждений» и т. д.), мы переводим infinitum не как «бесконечное», но как «бесчисленное» или «неисчислимое».).