Вернувшись в Будапешт, Б. Иллеш продолжал быть страстным проводником дружбы советского и венгерского народов. Своей жизнью и творчеством он сам как бы служит живым олицетворением и символом этой дружбы, скрепленной общей борьбой и испытаниями. Как один из первых руководителей Союза венгерских писателей (1949), а затем как главный редактор венгерской «Литературной газеты» (1951), Б. Иллеш активно участвовал в политической и общественной жизни Венгрии.
Одновременно с большой общественной деятельностью он продолжал много и плодотворно писать. Кроме рассказов и повести «Путешествие Керекеша», разоблачавшей американские происки в Азии, Б. Иллеш в 1949 и 1950 годах выпустил в свет две части своей повой эпопеи об освобождении Венгрии Советской Армией: книги «Славлю оружие и витязя» и «Битва у Вигсинхаза». Венчал его военные повествования роман «Обретение родины», переведенный в 1954 году на русский язык. Это — масштабная документальная эпопея об обретении новой родины венгерскими рабочими и крестьянами, одетыми в солдатские шинели. Как и в «Карпатской рапсодии», Бела Иллеш вел рассказ в «Обретении родины» от лица Гезы Балинта — теперь «лысого майора», но все понимали, что роман от начала до конца автобиографичен и написан на основе личных наблюдений и исторических документов. В этом романе Б. Иллеш вновь вернулся к полудокументальному жанру, в котором была написана книга «Тиса горит».
В 1963 году Бела Иллеш тяжело заболел. Медленно возвращалась способность работать. И вот тогда семидесятилетний писатель нашел, а вернее, возродил забытый жанр литературы, который как никакой иной соответствовал его индивидуальным склонностям и манере рассказчика. Это был жанр короткого рассказа-анекдота, всегда приправленного шуткой, авторской доброй иронией. Действующими лицами такого повествования неизменно оказывались, во-первых, сам автор и, во-вторых, кто-либо из знаменитых его современников, о ком Бела Иллеш, как свидетель, рассказывал характерные забавные и поучительные истории. По существу это — мемуары, рассказанные бывалым и остроумным собеседником в непритязательной и доверительно шутливой форме. Бела Иллеш вспоминал и как бы заново осмысливал свою жизнь, проходя живописной галереей своих знаменитых современников — от венгра Э. Ади до датчанина М.-А. Нексе.
Далеко не все в этих рассказах строго соответствует фактам. Увлекаясь, Иллеш давал разгуляться своей фантазии и часто присочинял к достоверным сюжетам выдуманные. Однако, главное в его рассказах — достоверно: дух эпохи, ее атмосфера.
Некоторые критики в Венгрии, да и у нас, оценивая этот необычный жанр, пытаются найти его корни и указывают в этой связи на рассказы классика венгерской литературы Кальмана Миксата, жившего в прошлом веке. Манера рассказчика Белы Иллеша действительно восходит к миксатовской традиции неторопливого, сочного и остроиронического описания. Однако Бела Иллеш ведет свои рассказы в ритме нашего бурного века, он лаконичен, деловит и чурается всякой витиеватости стиля. Его воспоминания обогащают читателя опытом жизни, а не просто развлекают.
Но об этом пусть поведают читателю сами «короткие истории», большинство из которых впервые публикуется на русском языке. В заключение хочется подчеркнуть, что книга «Избранного» Белы Иллеша есть отражение жизни писателя-революционера, избравшего путь борьбы за идеалы коммунизма и идущего этим путем с чистой совестью и с поднятой головой.
Когда настоящая книга была уже набрана, пришла скорбная весть о смерти ее автора.
Б. Иллеш знал, что в Москве готовится издание его произведений и очень этому радовался, ведь большую часть своей жизни он прожил в Москве.
…Весь Будапешт провожал Белу Иллеша в последний путь. Его похоронили в Пантеоне революционных борцов.
Карпатская рапсодия
Перевод с венгерского М. Зельдович и Э. Шика
Часть первая
Молодое вино
Гарибальди и кайзер Вильгельм
На стене нашей комнаты висели две цветные репродукции. На одной из них был изображен борец за свободу Италии Гарибальди, в его знаменитой красной рубашке. На другой — молодцеватый германский кайзер Вильгельм II, с острыми, дерзко торчащими к небу усами. Оба портрета попали к нам не случайно. Каждый из них — как Гарибальди, так и кайзер Вильгельм — мог похвастаться подвигом, покорившим сердце моего отца. Отец очень любил рассказывать, и по вечерам, уставший от работы, он мирно покуривал трубку и сотни раз излагал нам подробную историю героического подвига Гарибальди и замечательного поступка кайзера Вильгельма. Мы, дети, знали уже обе истории наизусть, но тем не менее всегда радовались, когда отец приступал к рассказу.